Победы, которых не было

Подводя итог деятельности советских технических эмиссаров и танкостроителей 30-х годов, надо все же отдать этим людям должное. Как конструктора и изобретатели звезд с неба они, конечно, не хватали, но настойчивость в достижении цели продемонстрировали завидную. И, в конце концов, сумели не только выбрать на Западе удачные образцы боевых машин, но и наладить их успешный выпуск в СССР. В результате к началу Второй мировой войны Красная Армия получила свыше 20 000 танков — больше, чем все остальные страны мира вместе взятые[221].

Крещение огнем

«Пробу пера» советские танкисты в 30-е годы впервые получили возможность произвести в Испании, где в 1936–1939 годах полыхала гражданская война. СССР поддерживал республиканцев, посылая им «военспецов» и боевое снаряжение. Среди прочего на Пиренейский полуостров были направлены три сотни Т-26 и пятьдесят БТ вместе с экипажами[222]. Там они встретились с

германской и итальянской бронетехникой, вооруженной лишь пулеметами[223], и благодаря своему абсолютному превосходству в артиллерийском оснащении нещадно их били. В то же время в Испании выявился главный недостаток советских машин — слабость бронирования. Батарея небольших 37-мм противотанковых пушек легко останавливала атаку десятка «красных лоханей». Ситуация повторилась и на Дальнем Востоке, где в 1938 и 1939 годах произошли широкомасштабные вооруженные конфликты у озера Хасан и на реке Халхин-Гол.

В Монголии БТ встретились с японскими легкими танками «Ха-Го», которые, так же, как и немецкие и итальянские танкетки, уступали советским машинам по вооружению и бронированию. Однако во время знаменитой атаки 11-й танковой бригады, брошенной 3 июля 1939 года тогда еще незнаменитым Г. К. Жуковым в лобовую атаку на укрепления Баин-Цагана, потери получились очень чувствительными. Из 132 машин к концу боя уцелело всего 50[224]

.

Ушатом холодной воды для большевистских вождей оказалась война с маленькой Финляндией, начатая Советским Союзом 30 ноября 1939 года. В Карелии Красная Армия впервые столкнулась с европейской, хотя и небольшой, но профессионально отлично подготовленной армией[225]. Финны, почти не имевшие танков, как правило, отбивали все массированные атаки советской бронетехники, нанося при этом наступающим страшные потери, которые к концу боевых действий составили 3179 машин[226]

.

Единственным позитивным моментом для советского танкового дела в «Зимней войне» стало испытание новой техники. Накопленный за два десятилетия опыт позволил отечественным специалистам, наконец, самим, без зарубежной помощи приступить к созданию современных моделей бронетехники. В конце 1939 года конструкторы ленинградского Кировского завода предъявили на суд правительственной комиссии два экспериментальных экземпляра тяжёлого танка КВ («Клим Ворошилов»). 17 декабря их опробовали в бою, где они показали себя достаточно неплохо. Через два дня «тяжеловес» был принят на вооружение. Правда, вскоре выяснилось, что и эти машины не лишены недостатков. Особенно оставляла желать лучшего ходовая часть. После некоторых колебаний генералы все же решили, что толстая броня вкупе с мощной 75-мм пушкой компенсируют «ходовые» минусы. Поэтому кировцы получили задание разворачивать серийное производство.

Параллельно в Харькове в январе 1940 года собрали первый Т-34, творчески развив идеи, разработанные инженером Кристи. Талантливейший американский конструктор сумел потрясающе предвосхитить будущий магистральный путь развития мирового танкостроения и наделил машину огромным потенциалом для совершенствования. Впрочем, советские инженеры не до конца продумали детали новой модели. Испытания выявили множество конструктивных недоработок. Наибольшие претензии предъявлялись к тесноте боевого отделения и «Слепоте» танка — плохому обзору окружающей местности для экипажа[227]. Хотя харьковчане сумели добиться постановления о серийном производстве «тридцатьчетверки», недостатки новорожденного так и не были ликвидированы. В начальный период грянувшей вскоре войны, когда сражаться пришлось с немецкими танками первого — еще предвоенного поколения, проблемы «матчасти» были не столь заметны. Однако после того, как противник начал насыщать армию новыми типами средних и тяжелых танков, «врожденные болезни» тут же дали о себе знать[228]. Не в последнюю очередь именно поэтому в сражениях Второй мировой — даже на заключительном этапе — «козырным тузом» сталинских бронетанковых войск продолжало оставаться исключительно подавляющее численное превосходство.