Победы, которых не было

Чтобы еще лучше представить, какой ценой оплачивались сталинские победы, заметим, что Германия в 1939–1945 годах использовала на всех театрах военных действий против всех противников всего порядка 50 000 танков и самоходных орудий[234], а такие машины, как «Тигр», «Пантера» и «Фердинанд» изготовлялись относительно небольшими сериями: 1842[235]

, 6000[236] и 90[237]

штук соответственно. Основная же масса бронетанковых войск Третьего Рейха состояла из более слабых моделей. (Иначе обстояли дела у нацистов и с ремонтом подбитых машин. Гилер рассчитывал одолеть всех врагов путем молниеносных «блицкригов». Поэтому наступал Вермахт со сравнительно небольшими силами и увеличением производства «панцеров» озаботился лишь начиная с 1942 года, когда наступила пора военных неудач. Но в оборонительных боях львиная доля поврежденных немецких танков оставалась на потерянной территории.) Если к тому же сделать поправку на то, что свыше четверти от суммарной численности своего танкового парка Германия потеряла в противоборстве с западными союзниками СССР, то можно в достаточной мере представить тот удручающий масштаб советских потерь, который исчерпывающе характеризует уровень мастерства сталинских стратегов. Самое прискорбное, что никаких комплексов или хотя бы маломальских угрызений совести по поводу своего непрофессионализма, послужившего причиной напрасно пролитого моря крови собственных соотечественников, эти люди не испытывали. Вместо анализа своих ошибок, они в послевоенные годы сели писать — в назидание молодому поколению — мемуары, исполненные ничем не обоснованной гордыни. Читая эти книги, невольно думаешь, что речь в них идет о какой-то другой — никому, кроме самих авторов, не известной войне, где союзники все больше гадили, а не помогали, а противник изначально страдал умственной отсталостью и добивался успехов исключительно благодаря вероломству или численному превосходству. А Красная Армия, разумеется, всегда била врага не числом, а умением. Постепенно полет фантазии авторов проник еще глубже в историю — вплоть до периода Первой мировой, где они в воображаемой реальности даже «застолбили» за Россией пальму первенства в деле создания первого в мире танка. Статьи с рассказами о том, как мы «обогнали» Европу выходили в самых уважаемых изданиях вплоть до развала СССР. (Последняя под названием «Приоритет России» (автор — С. Ромадин) была опубликована в «Моделисте-конструкторе» № 1 за 1991 год[238]

. Крест на этой патриотической легенде попытался поставить журнал «Техника молодежи», поместивший в № 4 за 1993 год[239] материал-расследование на данную тему. После чего наиболее солидные издания перестали обращаться к проблеме «украденного иностранцами приоритета». Но на телевидении разговоры о «нашем забытом лидерстве в изобретении танка» периодически продолжают появляться по сей день.)

Что ж, бумага все терпит. К тому же, оказалось, что очень многим потомкам нравится считать себя «внуками Ганнибалов» и не извлекать из собственной истории никаких уроков. Думаю, не в последнюю очередь именно по этой причине военные трагедии в реальной российской жизни упрямо повторяются. И, увы, отнюдь не в виде «фарса»…

ГЛАВА 12

ТРИСТА ЛЕТ ПО ЗАМКНУТОМУ КРУГУ

Кто-то из умных людей однажды заметил, что душу любой страны лучше всего можно понять, если внимательно прочитать те сказки, которые созданы ее народом. Вот, например, у европейцев даже небылицы не лишены зерна рационализма и подчинены прагматической логике. Счастливый финиш к их героям приходит только как награда за сверхусилия и честный труд. В русских сказках наоборот — счастье находят исключительно как внезапную удачу — по воле «золотой рыбки» или «по щучьему велению». Точно такой же алгоритм работает и при создании национальной военной мифологии.