Побег от Гудини

– Гудини не просто погрузится в этот бидон. Мы еще запрем его на массивные запоры, чтобы даже он не смог сбежать.

В салоне раздался коллективный вздох и приглушенный шум голосов. Забраться в наполненную водой емкость само по себе опасно, а уж закрыть ее – это новый уровень сумасшествия. Мефистофель позволил волнению побурлить, смакуя возмущение зрителей. Клянусь, от их тревоги его глаза только ярче блестели.

– Тише, тише, – успокоил он. – Предоставлю Гудини честь объявить остальное. – Мефистофель раскинул руки, приглашая свою звезду на сцену. – Узрите потрясающего, невероятного, притягательно пугающего мастера освобождений девятнадцатого века! Леди и джентльмены, представляю вам Великого Гудини!

Когда на сцене появлялся Мефистофель, толпа всегда притихала. Но когда этим вечером в зал вошел Гудини, воцарившееся молчание можно было принять за живое, дышащее существо. Темнота, напряжение и гулкое биение собственной крови в пустоте, лишенной всяких звуков. Я знаю фразу о звенящей тишине, но и она не отражала эффект от присутствия Гудини. Я могла бы поклясться, что слышала каждое сокращение своего сердца, каждую вдыхаемую молекулу кислорода – все это так громко отдавалось у меня в голове, что, наверное, было слышно по другую сторону океана – в Лондоне.

Мефистофель опять оказался прав: Гарри Гудини суждено стать легендой, хотя бы из-за того, как его присутствие действует на окружающих. Он был человеком скромного телосложения, но выдающейся силы. По крайней мере в этот вечер, после того как все мы видели смерть, обставленную как спектакль.

– Чересчур театрально на мой взгляд, – прошептал Томас, наклонившись ко мне. – Сколько прилагательных можно использовать в одном предложении? Мефисто нуждается в словаре. Наверное, подарю ему.

– Тихо, – шикнула миссис Харви. Ее внимание сосредоточилось на темноволосом молодом человеке в плюшевом халате. Без предисловий Гудини сбросил халат. Мои щеки вспыхнули, женщины и мужчины ахнули. Я никогда не видела мужчину в нижнем белье, а Гудини был практически обнажен.

– О Боже, – сказала миссис Харви и глотнула ледяной воды. – Я так давно не видела мужчину в нижнем белье. Бедный мистер Харви, упокой Господи его душу. Он…

– Умоляю, пожалуйста, не продолжайте, – перебил ее Томас с выражением чистого ужаса на лице. – Некоторые вещи лучше оставить воображению. И даже тогда мы можем не захотеть углубляться в эту тему.

Миссис Харви фыркнула и принялась обмахиваться веером. Уверена, что это вовсе не от расстройства, а из-за молодого человека, который расхаживал по сцене в одних подштанниках. Похоже, он наслаждался вниманием.

Лиза, всегда бесстрашная ассистентка, не переставала улыбаться, но я видела ее напряжение. Я еще не успела поговорить с ней о ее отношениях с Гудини после новости о любовном письме и собиралась сделать это сразу же после представления. Если она сумеет до конца номера не выдать своей обиды, то, возможно, продержится до Нью-Йорка, не утопив Гарри в океане.

– Часы, будьте любезны! – скомандовал Гудини.

Ассистентки выкатили громоздкий хронометр и установили его в нескольких футах от бидона. Гудини бросил взгляд на Лизу, но быстро отвел глаза.

– А теперь, – обратился он к зрителям, – мне нужен доброволец. Кто поднимется и проверит мою тюрьму на предмет каких-либо дефектов?

Томас поднял руку. Я пнула его под столом, но, судя по тому, как он размахивал рукой, не попала. Мастер освобождений пошел мимо моего друга и выбрал крепкого мужчину лет сорока пяти. Тот ударил по бидону тростью, лязг металла доказал, что бидон настоящий. Мужчина обошел бидон, постукивая по каждому боку. Он даже поднял крышку и внимательно осмотрел ее в поисках бог знает чего. Удовлетворившись, он коротко кивнул и вернулся за свой столик.

– Как видите, никакого обмана, – звонко объявил Гудини. – Я хочу, чтобы все вы задержали дыхание и считали секунды. – Он показал на секундомер. – Начали!

Мефистофель нажал кнопку на корпусе, и секундная стрелка пришла в движение. До этого он никогда не оставался на сцене, чтобы помогать, и я подумала, что он решил проследить, не произойдет ли чего подозрительного.

Тик-так. Тик-так. Тик-так.

Все набрали воздуха в грудь и задержали дыхание кто насколько мог. Большинство выдохнуло через тридцать секунд.

Тик-так. Тик-так. Тик-так. Несколько человек продержались до сорока. К исходу минуты сдались почти все.

Тик-так. Тик-так. Тик-так. Томас по-прежнему надувал щеки, и, кажется, недостаток кислорода беспокоил его не больше, чем полуголый молодой человек на сцене. Когда мой друг наконец вдохнул, Гудини улыбнулся.

– А теперь я попрошу вас задержать дыхание еще раз. Но сначала…

Он прошел по сцене, совершенно безразличный к притаившейся за спиной смертельной ловушке. Без дальнейших комментариев он залез в молочный бидон. Вода выплеснулась через край, вынудив ассистенток отойти, чтобы не стоять в растекающейся луже.

– Было бы неправильно называться Королем наручников без моих браслетов, не правда ли? Лиза, пожалуйста, принесите наручники.