Почему дети убивают. Что происходит в голове у школьного стрелка

Пренебрежение моралью и благополучием других проявлялось в отношении не только врагов, но и друзей. Кое-что из оружия для нападения на школу приобретали его старшие друзья — поскольку на время покупки Эрику еще не было восемнадцати. Он знал, что друзей за это после нападения могут арестовать — и более того, двое так и попали в тюрьму. Но хоть и понимал, Эрик безжалостно использовал их в собственных целях.

Нагляднее всего равнодушие к благополучию друзей в замечании Эрика, которое звучит в одном его видео о скором нападении: «Моррис, Нейт, если выживете, можете взять из моей комнаты что хотите»^{58}. Эрик обращался к двум своим лучшим друзьям и оставлял им любое свое имущество. Но словами «если выживете» Эрик демонстрировал полное понимание, что, скорее всего, во время нападения они погибнут. Даже потенциальная смерть близких друзей не остановила Эрика.

Другой центральный элемент антисоциальной личности — хроническая ложь. Эрик неоднократно рассказывал в дневнике о своем умении обманывать. Он писал: «Я много вру. Почти постоянно — и всем подряд»^{59}. Эрик не только врал, но и гордился своим талантом: «Я могу убедить, что заберусь на Эверест или что у меня на спине растет брат-близнец… У меня ты во что угодно поверишь»^{60}.

Впрочем, Эрик не только мастерски лгал, но и мастерски производил положительное впечатление, когда хотел. Отец его одноклассника говорил: «Эрик всегда был идеальным джентльменом. Казался взрослее других детей»^{61}

. Эта способность очаровывать людей — пример «самопрезентации». Возможно, лучший пример самопрезентации Эрика — сам факт, что он месяцами планировал масштабный теракт, а об этом не знал никто, кроме его соучастника. Он занимался своими делами, учился в школе, ходил на работу и общался с друзьями, которые наверняка бы погибли, если бы взрывчатка сработала. Он скрывал истинные намерения от сверстников, семьи, учителей и коллег.

Еще один пример самопрезентации Эрика можно найти после того, когда их с Диланом арестовали за кражу инструментов из фургона электрика. Обоим пришлось участвовать в программе реабилитации, созданной для того, чтобы отвлечь молодежь от преступного поведения. Эрик так хорошо показал себя на встречах с инспектором, что его освободили от программы досрочно. Офицер, работавший с Эриком, был им совершенно очарован и даже написал ему записку со словами: «Я бы поверил тебе безоговорочно»^{62}. Также Эрик написал хозяину фургона письмо с признанием в преступлении и извинениями^{63}. Впрочем, в личных текстах он показал другое лицо:

«Разве Америка — не страна свободных? Как же это, если я свободен, я не могу избавить сраного безмозглого долбака от его имущества, когда он бросает его на сиденье своего сраного фургона у всех на глазах не пойми где сраным вечером сраной пятницы. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР. Да придурка застрелить мало»^{64}.

Эта цитата не только разоблачает истинное отношение Эрика, скрытое за положительным впечатлением, но и показывает другой аспект антисоциальной личности: тенденцию не брать ответственность за свое поведение и чувствовать себя жертвой. Эрик совершил преступление. Признался в том, что совершил преступление. И все-таки смог и почувствовать себя жертвой, и убедить себя, что в преступлении виноват хозяин фургона, раз оставил инструменты без присмотра.

Хотя многие антисоциальные личности фокусируются на накоплении материального имущества в различной преступной деятельности, других больше волнует создание или сохранение своего образа или репутации. Миллон описывает их так: «Антисоциальные акты предназначены для самовозвеличивания, для того, чтобы другие признали в них значительных персон — тех, „с кем стоит считаться“. Таким людям нужно, чтобы их считали неуязвимыми»^{65}

.

В одной видеозаписи о нападении Эрик сказал: «Разве не классно, что нас будут уважать, как мы того заслуживаем?»^{66} Еще он гадал, не напишут ли о нем книгу. С Диланом они обсуждали, какой режиссер снимет о них фильм. Еще Эрик сказал: «Я хочу оставить долговечный след в истории»^{67}. Нападение явно было антисоциальным актом «для самовозвеличивания», а в процессе Эрик смог почувствовать себя неуязвимым. Его антисоциальная озабоченность статусом переплеталась с параноидной тревогой из-за статуса. Речь о статусе приводит нас к следующему расстройству личности, где центральная черта — завышенная самооценка.

Нарциссические черты