Почему мы страдаем? Как получилось, что в Библии не нашлось ответа на этот вопрос

Более того, если христианский Бог — это тот, кто страдает, то кто же создал и хранит этот мир? Разве это не тот же самый Бог? Утверждая, что Бог страдает вместе со своим творением, мы очевидным образом отказываемся признавать за Богом власть над ним. Другими словами, Бог — это ненастоящий бог. И проблема страдания по-прежнему не решена: зачем оно в этом мире?

В этой книге я рассмотрел целый ряд библейских объяснений причин страдания, и большинство из них, на мой взгляд, не удовлетворительны ни с интеллектуальной, ни с нравственной точки зрения. (Важно помнить, что эти объяснения различны настолько, что зачастую противоречат друг другу.) Это Божье наказание за грехи? Так утверждают ветхозаветные пророки. Но я отказываюсь верить, что врожденные дефекты, массовый голод, эпидемии гриппа, болезнь Альцгеймера и геноциды посланы Богом, чтобы заставить людей покаяться или усвоить урок.

Другие авторы — да и сами пророки — хотят сказать, что часть страданий вызвана наличием у людей свободной воли причинять боль, калечить, пытать и убивать других. И это, конечно, так. Свирепствует расовое и сексуальное насилие, продолжаются войны, геноциды. А ещё постоянно встречаются подлые и злобные люди, которых порою приходится терпеть рядом с собой, по соседству, на работе, в правительстве и так далее. Но почему Бог в одних случаях позволяет людям творить зло, а в других нет? Почему его бездействие так избирательно? Если у него хватило сил направить на уничтожение Иерусалима вавилонские армии, а затем поднять персов, чтобы уничтожить вавилонян, то где он был во Вьетнаме? Или Руанде? Если у него получалось творить чудеса для своего народа на протяжении всей библейской истории, то где он сейчас, когда ваш сын гибнет в автокатастрофе, ваш муж доживает век с рассеянным склерозом, гражданская война терзает Ирак, а иранцы реализуют свои ядерные амбиции?

Некоторые библейские авторы верили, что страданием искупаются грехи. И то правда, что порою из встреченных трудностей действительно можно извлечь для себя какую-то пользу. Но я не способен увидеть ничего искупительного в голодной смерти эфиопских детей или той тысячи человек, что сегодня (как и вчера, и позавчера) умерли от малярии. И какая польза в том, что посреди ночи ваша семья в собственном доме стала объектом атаки обезумевшей от наркотиков банды.

Часть авторов расценивала страдание как испытание веры. Но я не могу поверить, что Бог убил (или позволил сатане убить) десять детей Иова, чтобы посмотреть, проклянет ли его Иов. Если бы кто-то убил ваших детей, разве вы не имели бы права проклясть убийцу? И просто неприлично считать, что Бог мог бы компенсировать Иову его потерю, дав ему десять других детей.

Иные авторы полагали, что страдания в мире вызваны силами, противоставшими Богу, строящими козни его народу, когда тот пытается жить по заповедям. Ну, эти по крайней мере серьезно относятся к существованию всепроникающего зла. Но в конечном счете их мировоззрение основано на мифологических представлениях о мире, не соответствующих нашим современным знаниям (трехэтажная вселенная; злобные маленькие бесы, которые пытаются вселиться в человеческие тела и всячески вредить им, и т. п.) А ещё оно основано на слепой вере, что в конечном счете зло будет побеждено — отличная идея, я бы тоже этого хотел. Но это лишь слепая вера; довольно легко она может спровоцировать социальную апатию: если решение проблем откладывается на неопределённое будущее, то какой смысл заморачиваться на них сейчас.

А были ещё авторы (как тот, кто написал столь выразительные поэтические диалоги Иова), которые утверждали, что страдание — это тайна. Я разделяю эту точку зрения, но я не слишком высокого мнения о сделанном из неё выводе, что у нас нет права искать разгадку тайны. Дескать, мы всего лишь рабы, а Бог — всевластный хозяин, и у нас нет полномочий призвать его к ответу за содеянное. Если нас создал Бог (на мгновение допустим теистический взгляд), то, по-видимому, он же наделил нас чувством справедливости. Если это так, то кроме данного им, у нас нет другого истинного чувства, дающего способность отличать правильное от неправильного. И если он делает что-то неправильно, то мы определяем его виновность по тем самым стандартам суждения, которые он дал нам как чувствующим человеческим существам. А убивать детей, устраивать (или допускать) массовый голод и геноциды — это неправильно.