Почему ненавидят Сталина? Враги России против Вождя

«– И уже тогда, по показаниям ряда лиц мы имели сигналы, как о тактических установках всесоюзного троцкистского центра, так и об отдельных персонах, входивших в его состав. Прежде всего, в показаниях профессора Наумова… Еще в сентябре 1934 г. были прямые указания на Пятакова. Были указания на то, что Коцюбинский поддерживал до 1932 г. связь со Смилгой и Преображенским, а потом… получал руководящие указания непосредственно от Пятакова до самого последнего времени, т. е. до 1934 года. <…> Второй, очень крупный сигнал. В октябре 1934 г. агентура показала относительно того, что член той же самой троцкистской организации, профессор Раппопорт-Дарнин заявлял: в центре внимания троцкистской организации стоит проблема войны. В связи с возможностью в ближайшее время войны троцкисты в их агитации ставят вопрос о необходимости переворота и возвращении Троцкого…

Третий сигнал тоже исключительно важный. В конце 1934 г. в Харькове была конференция группы троцкистов, которые потом были арестованы, где они приняли решение о терроре. Это была террористическая троцкистская группа, возглавляемая Перацким и Милославским. Собирались они еще до убийства Кирова, до ленинградских событий. Коцюбинский и вся его компания получила 5 лет ссылки. Террористическая харьковская группа получила 10 лет. На этом дело и закончилось. Мы только в 1936 г. вынуждены были вернуть из ссылки Коцюбинского и основательно выяснили, какую роль выполнял Коцюбинский в создании и разборе троцкистской организации на Украине».

С обвинениями Ягоды выступили: начальник управления по Московской области Реден, начальник контрразведывательного отдела Миронов, нарком здравоохранения Каминский, первый секретарь Азово-Черноморского крайкома Евдокимов и секретарь ЦИК Акулов. Работу правоохранительных органов критиковал и Генеральный прокурор СССР Вышинский. Он признал:

«– Качество следственного производства у нас недостаточно, не только в органах НКВД, но и в органах прокуратуры. Наши следственные материалы страдают тем, что мы называем в своем кругу «обвинительным уклоном».

Он согласился с мнением Ежова, указав: «Это тоже своего рода «честь мундира» – если уж попал, зацепили, потащили обвиняемого, нужно доказать во что бы то ни стало, что он виноват

. Если обвинение приходит к иным результатам, то это считается просто неудобным. Считается неловко прекратить дело за недоказанностью, как будто это компрометирует работу». Вышинский пояснял, что « обвинительный уклон» нарушает инструкцию ЦКот 8 мая 1933 года, направленную на то, « чтобы предостеречь против огульного, необоснованного привлечения людей к ответственности».

В принципе эти сумбурные перепалки «генералов» НКВД не дают конкретной информации о работе «чекистов». Но как очевидно из всего изложенного, окружение Сталина на Пленуме не призывало к огульному поиску врагов. Наоборот, доклады Молотова, Кагановича и выступление Вышинского требовали повышения уровня профессионализма во всех сферах управления и отраслях народного хозяйства. Тогда на каком основании антисталинисты тиражировали миф о «февральско-мартовском» Пленуме как о событии, якобы открывшем шлюзы для начала «необоснованных репрессий»? Но, может быть, к огульным репрессиям призвал сам вождь?

Глава 15

Дело об «ОШИБОЧНОМ ТЕЗИСЕ» СТАЛИНА

На XX съезде КПСС Хрущев огласил фразу, подготовленную его клевретом Поспеловым, которая утверждала: «В докладе Сталина на февральско-мартовском Пленуме ЦК 1937 года «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников» была сделана попытка теоретически обосновать политику массовых репрессий под тем предлогом, что по мере нашего продвижения вперед к социализму классовая борьба должна якобы все более и более обостряться. При этом Сталин утверждал, что так учит история, так учит Ленин».

Негодяй Никита лгал. В сталинском выступлении на этом Пленуме нет даже намека на теоретическое обоснование массовых репрессий. И уж тем более Сталин не говорил и том, что «по мере нашего продвижения вперед к социализму классовая борьба должна обостряться».