Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю»

Пелтонен винит в этом движение за трезвость, возникшее в Финляндии в начале XX века как следствие классовой борьбы между правящими сословиями и нарождающимися рабочими движениями. Истеблишмент утверждал, что трудящиеся классы не могут голосовать, поскольку большую часть времени находятся в нетрезвом состоянии. Рабочие движения в ответ предложили ввести обязательную трезвость и сухой закон. Но у плана был существенный изъян, о котором прекрасно знали обе стороны: тогда финны пили еще меньше, чем сейчас, – не больше 2 литров алкоголя в год.

«Им было трудно протолкнуть сухой закон, поскольку все и без того были трезвенниками. Народу просто не на что было пить, – рассказывает Пелтонен. – Рабочее движение использовало идею трезвости, чтобы иметь возможность сказать: “Мы представляем абсолютно трезвых людей, поэтому должны больше влиять на общественную жизнь”».

Политические лидеры распространяли миф о том, что финские трудящиеся не способны справляться с тягой к выпивке, что алкоголь делает их необузданными и дикими. Утверждалось даже, что это биологически обусловленное явление, некая врожденная особенность организма. Они опасались, что доказавший свою трезвость и способность отвечать за свои поступки рабочий класс станет претендовать на расширенные политические права. А поскольку трудящиеся и без того были в огромном большинстве трезвыми и ответственными, все выглядело как политика свершившегося факта.

Финны так решительно настроились искоренить свое воображаемое пьянство, что в 1919 году навязали себе сухой закон. Это привело к неизбежной контрабанде и многочисленным смертельным случаям в результате употребления самогона. Показательно, что первый финский художественный фильм, снятый примерно тогда же, рассказывал о фермере-самогонщике. Воображаемое представление финнов о самих себе воплощалось в жизнь.

Долгое время после отмены сухого закона в 1932 году в стране существовала карточная система – каждому взрослому жителю предоставлялась квота на покупку спиртного. Затем ее сменила государственная монополия винных магазинов, как в Исландии, Норвегии и Швеции. В Финляндии ее представляют жуткие государственные магазины Alko. По отношению к обычному потребителю все это выглядит унизительно, но в последнее время наметились некоторые послабления – магазинов стало больше, и некоторые из них иногда даже открыты.

Тем не менее многим финнам из отдаленных областей страны по-прежнему приходится проезжать больше сотни километров, чтобы дрожащими от волнения руками взять с магазинной полки бутылку 30-градусной Salmiakki Koskenkorva

 – популярной настойки с привкусом лакрицы.

Финские правящие классы продолжали усиленно выставлять вверенный им народ отвратительными алкашами и после окончания Второй мировой войны. Страну нужно возрождать, так что не время запивать горе, граждане трудящиеся! По итогам войны Финляндия не только отдала России ценные сельскохозяйственные угодья и несколько процветающих городов, но и была обязана выплачивать солидные суммы репараций. Для этого ей требовалась растущая экономика. Так что поставь бутылку обратно, Мика! Возьми себя в руки, и вперед – поднимать хозяйство! Так движение за трезвость обеспечило себе постоянную государственную лицензию на то, чтобы портить людям жизнь.

Когда в 1952 году в Хельсинки проводились Олимпийские игры, финны, только начинавшие застенчиво выходить на мировую арену, очень беспокоились, что о них подумают. К этому моменту они были убеждены в своих алкоголических наклонностях и еще решительнее бросились искоренять разнузданное пьянство. А оно по-прежнему оставалось плодом их фантазии: душевое потребление алкоголя не превышало 3 литров в год – в два раза ниже, чем в соседней Швеции. Государственная алкогольная монополия создала Общество борьбы за моральный облик финнов, призванное контролировать количество выпитого. Спиртное стали продавать только в ресторанах или государственных магазинах.

«Что скажут иностранцы? – пишет Пелтонен в своем недавнем эссе о паранойе, которая охватила в то время финнов. – Попытки подчинить людей под давлением этого тревожного вопроса начались еще в 1948 году… Движение за моральный облик распространяло листовки, где финны изображались первобытными дикарями в звериных шкурах и с дубинками».

Пелтонен считает, что имидж сильно пьющих финнов давно отбился от рук и с тех пор ему позволено разгуливать свободно и бесконтрольно. Но я боюсь, что такая репутация отчасти оправданна. Возможно, дело не в том, сколько среднестатистический финн выпивает за год, а в том, как он это делает.

Финны напиваются, то есть приходят в состояние сильного опьянения, чаще, чем большинство жителей Европы. В 2007 году в опросе ЕС с участием почти 30 000 респондентов 27 процентов финнов признали, что обычно употребляют алкоголь запоем, то есть выпивают пять и более порций за один раз. Больше запойных оказалось только в Ирландии – 34 процента. Таким образом, похоже, что магазины Alko не справляются с возложенной на них задачей способствовать трезвости населения.