Вот это поворот! Конечно, эти переговоры могут означать все что угодно, но пара моментов меня определенно смутила. Во-первых – насколько мощным должен быть передатчик, чтобы сигнал смог хоть как-то пробиться сквозь творящийся в атмосфере хаос, и во-вторых – «Дельта-6»! Звучит, как позывной из пафосного фильма про морских котиков. Только, если мне не изменяет память, такой же позывной когда-то был у базы, занимавшейся обслуживанием узлов и агрегатов боевых железнодорожных ракетных комплексов, дислоцировавшихся в районе станции Кача. Базы, заброшенной больше десятка лет назад! Я лично бывал там и видел руины на месте локомотивного депо и технических площадок. Какого, спрашивается, черта?! Не из прошлого ведь эти переговоры, в самом деле. Ракетные комплексы, помнится, утилизировали в рамках договора о сокращении стратегических наступательных вооружений. Хотя то, что распилили – довольно сомнительный момент. Среди местных жителей частенько проскакивали слухи о странных поездах с наглухо занавешенными окнами и неуместными для пассажирского состава громоздкими вагонами-рефрижераторами. Якобы эти поезда периодически появлялись на разных участках Транссибирской магистрали, проходя вокзалы и станции без остановок, на максимальной скорости. Правда или нет – не скажу, не знаю. Только вот датчики на железнодорожных столбах, предназначенные для определения местоположения БЖРК, до сих пор нигде не демонтировали. Может, приспособили под гражданские нужды? Я вдруг отчетливо представил, как в нескольких десятках километров отсюда, на всеми забытом запасном пути посреди глухой тайги стоит могучий состав. Спарка из двух локомотивов «ДМ-62» чадит в небо дизельным перегаром, в командно-штабном вагоне офицеры-ракетчики мрачно смотрят на показания аппаратуры. Курят, пьют крепкий чай из граненых стаканов в подстаканниках. В сотый, тысячный раз терзают радиостанцию, пытаясь связаться хоть с кем-нибудь. И думают. Думают, достигли ли целей их ракеты? Или может только готовятся к запуску? Чтобы наверняка добить теперь уже совсем не вероятного противника.
Я вздрогнул. Слишком уж реалистичной получилась нарисованная воображением картинка. Безумно захотелось курить. На столе возле радиостанции удачно обнаружилась незнакомая синяя пачка и стеклянная пепельница. «Хортиця» – прочитал я на упаковке. Под витиеватой надписью расслабленно развалился усатый казак с трубкой. Ладно, попробуем. Прихватив пачку, я направился в импровизированную «курилку» к фильтровентиляционным установкам.
– О, делись отравой! – Алан материализовался, как только я закурил. – В общем, проверили мы с Максом местные закрома. Вывод следующий: надо идти к покойным «соседям».
– Все плохо? – Уточнил я.
– Все хорошо, но хотелось бы лучше, – ответил товарищ. – Топлива там еще нормально, а вот воды – на донышке. Ну и по продуктам – самый минимум остался.
– Надолго хватит?
– Ну, нам четверым и собаке – порядочно. Недели две точно. Но это такое однообразное меню будет, на стены полезешь!
– Забугорных сухпайков захотел?
– Сам же говорил их там куча, – пожал плечами Алан. – Я такие пайки только на «Ютубе» и видал. Варенья там всякие, батончики энергетические. Хочется попробовать, короче говоря.
– Ладно, – согласился я. – Сходим, только чуть попозже. Честно – хочу еще поваляться немного. Ноги гудят. Да и башка тоже. Поешь пока галет армейских. Или шпик.
Алан хотел было возмутиться, но не успел. Из зала для укрываемых вдруг раздался протяжный и заунывный собачий вой.
Большое количество стрессовых ситуаций, пришедшееся на короткий промежуток времени, неплохо отражается на восприятии окружающего мира. Во всяком случае, удивляться странностям практически перестаешь. Однако картина, которую мы встретили в зале для укрываемых выглядела жутковато даже для моего уставшего мозга. Под потолком часто моргали лампы, то практически затухая, то разгораясь с новой силой. Декстер выл и поскуливал, задрав голову вверх, а Саша тщетно пыталась хоть немного его успокоить.