Почти прекрасны

– Свадебный торт для гостей. А этот для Трэвиса. Он должен быть идеальным.

– У тебя не было гостей, – сказала она, закатывая глаза. – Да, понимаю, раз не было гостей, значит, и выбор дался легко. Знаешь, если бы вы потрудились пригласить кого-то, кто хотел бы там быть, кто ждал, что о нем не забудут в самый важный день вашей жизни. Как, например, лучшую подругу или друга.

Я поморщилась:

– Какого черта, Мер? Ты чего так взъелась?

Она сунула жвачку обратно в рот и скрестила руки на груди.

– Они не согласятся.

– Кто на что не согласится?

– Мои родители. Они сказали, если мы с Шепом станем жить вместе, они перестанут платить за мой колледж.

Меня это шокировало. Родители Америки не были простофилями, но в то же время всегда поддерживали дочь в том, что могло ее осчастливить.

Если Америка хотела продолжить учебу, я не понимала, в чем существенная разница. Она и так проводила с Шепли почти каждую ночь.

– Я… Прости. Я не знала.

Она пожала плечами.

– Откуда тебе?

– Я даже удивлена.

– Ну… твоя свадьба их напугала. Они думают, что если мы будем жить вместе, то потом сбежим и тайно поженимся. Не говорю, что ты виновата, но такова правда.

Я обняла подругу.

– Прости, Мер, серьезно, прости.

– На летние каникулы я возвращаюсь в Уичито. Шеп немного бесится. И я тоже… знаю, как это звучит. Я не из тех, кто будет три месяца страдать по парню. Обычно это стало бы глотком свежего воздуха. Но я не хочу тосковать по нему. После нашего разрыва… все иначе, понимаешь? Эбби, я очень сильно его люблю.

Я пожала ей руку, а потом отстранилась, чтобы посмотреть в глаза.

– Живи с нами, Мерик. Хотя ты и так живешь. – Я улыбнулась. – Будет весело.

Она покачала головой:

– Они мне не позволят.

– Но почему? – раздраженно спросила я.

– Я же сказала, они боятся. Папа говорит, что не хочет, чтобы наши отношения так быстро становились серьезными. Понимаю их тревоги, но мне от этого тошно.

– Ты все равно можешь это сделать. Найти работу, а мы перевезем твои вещи.

Глаза Америки засверкали от слез.

– Легко тебе говорить. У тебя стипендия и пятерки. А мое обучение оплачивают родители. Я должна, должна следовать правилам.

– Справедливо. Но ты ведь сможешь приезжать на выходные? Они же позволят тебе повидаться со мной?

– Конечно! – Она отпустила меня и вытерла нос. Потом улыбнулась и покачала головой. – Боже, как это глупо. В мире происходят намного более ужасные вещи.

– Не с тобой и не сейчас. Понятно, что ты расстроена из-за предстоящей разлуки с Шепом на целых три месяца. Ты права. От одной мысли тошно.

Америка ухмыльнулась:

– Спасибо.

– За что?

– Что не выставляешь меня дурой.

Я скорчила рожицу.

– Это не намеренно. Ты все еще дура.

Америка в шутку толкнула меня локтем. Наконец за стойкой появилась женщина и улыбнулась нам.

Я указала пальцем на стеклянную вазочку с белым тортом.

– Там должно быть написано: «С 20-м днем рождения, Трэвис».

– Вообще-то, – проговорила Америка, – можно написать там «Проклятого 20-го дня рождения, Трэвис»?

Женщина улыбнулась:

– Похоже, вечеринка будет веселой.

Я скопировала выражение ее лица:

– Так и будет.

* * *

– Кеги с пивом. Лед. Стаканчики. Музыка. Торт… – сказала я, указывая на различные прилавки. – Мы что-то упускаем. Мне кажется, чего-то не хватает.

Америка расслабленно скрестила руки на груди, я же была напряжена.

– Если сравнивать с прошлым, я бы сказала, что не хватает пары дюжин шлюх.

Я сердито глянула на подругу:

– Как смешно.

Америка фыркнула со смеху, а потом пересекла зал, подбирая небольшой воздушный шарик и прижимая его к губам. Ее щеки надулись, лицо покраснело.

Я посмотрела на часы.

– Осталось меньше часа. – Я глянула на улицу. – Почему здесь никого пока нет?

– Весенняя тренировка, – сказала Америка.

Я тихо выругалась, а потом замерла, услышав шум за дверью.

– Я сказал нет! Стой! Просто постой, Трэвис! – выкрикнул Шепли, падая сквозь двери на пол гостиной.

Трэвис остановился на пороге, тяжело дыша, на его лице сияла широкая триумфальная улыбка.

– Дорогая, я дома!

Мой рот распахнулся и, словно в замедленном режиме, я выкрикнула «Нет!».

– Что он здесь делает? – спросила Америка у своего парня, в ее голосе сквозила угроза.

Шепли поднялся и отряхнулся, раскрасневшийся и сердитый.

– Как только я попытался отвадить его от дома, он все понял, ясно? Я сделал все, что мог!

Трэвис усмехнулся, но его лицо помрачнело, когда он посмотрел на меня.

– Не мог хотя бы притвориться? Тебе обязательно было врываться сюда и крушить все мои планы? – простонала я, не собираясь притворяться. Это было несправедливо.

– Детка, – сказал Трэвис. Он отпихнул Шепли в сторону и с распахнутыми объятиями подошел ко мне.

– Нет, – сказала я, отталкивая его. – Не прикасайся ко мне. Не надо! – надувшись, проговорила я. – Ты знаешь, сколько я это планировала? Я же не бегала кругами, пытаясь испортить мою тайную вечеринку!

– Нет, – сказал Трэвис, заключая меня в крепкие объятия. – Все разрушил Паркер.

Я нахмурилась, отталкивая его.

– Все равно я была удивлена! У тебя все получилось! Пусти меня!

Трэвис подался вперед, чтобы поцеловать меня в щеку.