Под Андреевским и Красным флагом. Русский флот в Первой мировой войне, Февральской и Октябрьской революциях. 1914–1918 гг.

Завершение Ледового похода отнюдь не означало окончательного спасения Балтийского флота. Сохранялась угроза для Кронштадта и Петрограда, прежде всего со стороны финской границы. Уже в конце апреля возникла напряженность вокруг форта «Ино», описанная в предыдущей главе.

29 апреля 1918 г. открылся 3-й съезд моряков Балтийского флота. Как раз в это время произошло очередное обострение советско-германских отношений, связанное с уходом кораблей Черноморского флота из Севастополя из-под носа немецких войск (29–30 апреля 1918 г.). Оккупация Крыма немцами побудила руководство Советской России еще раз обратить внимание на Балтику. Вечером 3 мая была дана директива наркомата по морским делам о разработке плана уничтожения судов, фортификационных сооружений и запасов в Кронштадте «на тот случай, если бы вопреки ожиданию оказалось невозможным удержать Кронштадт и флот в наших руках». 7 мая происходит обмен телеграммами между Кронштадтом и Москвой по поводу подготовки кораблей к взрыву и установления демаркационной линии с немцами в Финском заливе.

Секретную директиву о взрыве кораблей Щастный огласил на 3-м съезде, что вызвало у моряков очередную бурю эмоций. Особенно горячо обсуждался тот факт, что правительство пообещало щедрое денежное вознаграждение матросам, которые должны будут подготовить корабли к взрыву. Это обещание моряки сочли оскорбительным и свидетельствующим о наличии у большевиков «немецкого золота». Однако такое обещание было более чем понятно в свете требований повышения жалованья, которые выдвигали матросы весной-летом 1917 г. Особых же надежд на сознательность и организованность оставшихся на кораблях моряков правительство не питало.

Щастный поступил так же, как за 10 месяцев до этого адмирал Вердеревский, который огласил перед Центробалтом секретный приказ о недопущении выхода кораблей с революционными матросами в Петроград во время событий 3–4 июля 1917 г. Вердеревский тогда был снят с поста командующего флотом, но слабое Временное правительство не только не решилось его наказать, но всего через 2 месяца сделало его морским министром. Вероятно, Щастный считал, что расклад политических сил остался прежним и поддержка матросов может совершить чудеса.

Дальнейшие события подтвердили своевременность приказа о минировании флота. 8 мая германское правительство потребовало передать форт «Ино» Финляндии. В результате форт был взорван. Известие о расстреле комиссара Жемчужина в Гельсингфорсе белофиннами накалило обстановку в Кронштадте до предела.

В эти месяцы в бывшей столице создается множество нелегальных антисоветских организаций, прежде всего из бывших офицеров. Они готовили вооруженное восстание. Активный участник этой деятельности Виктор Борисович Шкловский (1893–1984), впоследствии известный советский литературовед, вспоминал: «Мы ждали выступления, оно назначалось неоднократно, помню один из сроков – 1 мая 1918 года, потом еще один срок: предполагаемая забастовка, организованная совещанием уполномоченных (2 июня 1918 г. – К. Н.

). Забастовка сорвалась. А мы собирались в ночи, назначенные на выступление, по квартирам, пили чай, смотрели свои револьверы…»

Офицеры – руководители Красной армии и Красного флота в Петрограде не стеснялись показывать властям свою нелояльность. 9 мая состоялось совещание военных деятелей с руководством Петрокоммуны, председательствовавший на нем военный руководитель Северного участка и Петроградского района полковник Николай Николаевич Шварц (1882–1944) заявил: «Я считаю, что все партии могли бы слиться в одну партию и встать на защиту Родины». Начальник штаба Балтийского флота капитан 2-го ранга Михаил Александрович Петров (1885–1938) развил его мысль: «Внепартийность армии – это важнейшее условие для ее создания; необходимо также отказаться от внутренней борьбы… Я уверен, что армия может быть создана, но она должна быть не для защиты советской власти (выделено мной. – К. Н.)… Формирование национальной армии может создать известную опасность для советской власти, так как нужно откровенно сказать, что большая часть населения [Петрограда] ждет прихода немцев». Член Комитета революционной обороны Петрограда большевик Михаил Михайлович Лашевич (Гаскович) (1884–1928) четко сформулировал принципиальные возражения против этого: «При ныне существующем резком делении на партии красных и белых это почти невозможно… Армия всегда защищала царившую власть… И мы будем защищать Россию как очаг мировой революции». Заканчивается протокол совещания фразой: «Ввиду полного разногласия между представителями [Петроградской] Коммуны с одной стороны, и представителями военного руководителя, с другой, после 6 часов заседания никаких определенных решений по затронутому вопросу принято не было…» Щастный присутствовал на этом заседании, но его выступления касались лишь настойчивого выяснения вопроса – идет с Германией война или существует мир? У нас сложилось впечатление, что Петров высказал на этом совещании те мысли, которые обсуждались в штабе флота.