Под чужим знаменем

Аплодисменты и крики «браво» заглушили туш оркестра. Иностранцы улыбались. Ах, как хорошо русские умеют угощать и говорить!

Распахнулась дверь, в зал вошел Кольцов.

Увидев его, Колен с облегчением вздохнул. Не подвела его профессиональная память: теперь он был уверен, что хранящаяся в его лондонской квартире фотография красного командира, сделанная в Киеве минувшей весной, обеспечит ему одну из величайших в репортерской практике сенсаций. Прикрыв глаза, он представил два портрета на первой полосе своей газеты и набранную крупным кеглем шапку: «Наш корреспондент разоблачает большевистского агента в штабе русской Добровольческой армии!»

Ковалевский явно ждал Кольцова, все это видели и оттого затихли.

Печатая шаги, Кольцов подошел к командующему.

– Ваше превосходительство, депеша от генерала Бредова! – громко доложил он и передал в руки генерала лист бумаги.

Ковалевский прочитал депешу, лицо его просветлело, он поднял голову, торжественно объявил:

– Господа, рад сообщить вам, что час назад Киев – «мать городов русских» – взят доблестными войсками нашей армии.

Ликующе прогремело «ура». Взметнулись в потолок пробки от шампанского. Зазвучали взаимные тосты, поздравления. Архиерей Харлампий провозгласил здравицу.

И тут с бокалом в руках поднялся Рябушинский.

– Господа! – попросил он внимания. – Господа, я пью за тот день, когда колокола церквей первопрестольной оповестят мир, что с большевизмом покончено. От имени русских патриотов – промышленников – я объявляю, что полк, который первым войдет в Москву, получит приз – миллион золотых рублей!

Зал взорвался аплодисментами. Оркестр грянул «Варяга». Ковалевский про себя продекламировал: «Так громче музыка, играй победу!..»

Когда снова наступила тишина, поднялся бригадный генерал Брикс. Он торжественно обратился к Ковалевскому:

– Уважаемый генерал! Король Англии и мое правительство поздравляют вас со званием лорда и награждением вас орденами Святых Михаила и Георгия. Отныне ваш вензель будет навечно красоваться в церкви Святого Михаила в Лондоне.

И снова грянул оркестр. Снова засверкали яркие вспышки магния. Колен быстро направил фотоаппарат на Кольцова, и еще одна яркая вспышка вспыхнула в праздничном зале.

На протяжении банкета Кольцов не раз замечал, с каким пристальным вниманием вглядывался в него Колен.

«Спокойствие, Павел! – невозмутимо приказывал себе Кольцов. – Он все еще приглядывается… Надо опередить его… Опередить, пока он не попытался ни с кем поделиться своими сомнениями…»

Колен вдруг увидел, что интересующий его офицер, встретившись с ним взглядом, стал сквозь толпу пробираться к нему. Это удивило и насторожило его. Он почувствовал, что офицер ведет себя не совсем так, как следовало бы в его положении…

Остановившись рядом с журналистом, Кольцов спросил:

– Господин Колен, если не ошибаюсь?..

Еще не решив, как следует ему вести себя дальше, Колен молча склонил голову.

– Генерал Брикс передал командующему вашу просьбу… Его превосходительство даст вам интервью завтра в десять часов утра.

«Да нет же, он не узнал меня!» – успокаиваясь, подумал Колен.

– Назначенное время меня устраивает, – кивнул он. – Благодарю.

– А я, признаться, думал, что вы меня узнали, – с шутливой укоризной в голосе произнес Кольцов.

Этот вопрос смутил Колена. Притворяться, что он не понимает, о чем его спрашивают, теперь не имело смысла.

– Как же, я прекрасно все помню! – сказал он, с вызовом глядя на Кольцова. – И крайне удивился, встретив вас здесь.

– Догадываюсь, о чем вы подумали… – Кольцов негромко, но с таким веселым безыскусственным удовольствием рассмеялся, что журналист окончательно растерялся.

– Разве мое предположение лишено основания?

– Ах, господин Колен, господин Колен!.. – с легкой улыбкой сказал Кольцов. – В Киеве у каждого из нас были свои дела. Вот вы встречались с красными. Брали интервью. В общем, пропагандировали большевиков. Но даже нашим контрразведчикам не пришло бы в голову подозревать в вас агента красных. – Он помолчал, закуривая, и каким-то странным тоном добавил: – Впрочем, как знать, как знать. Надеюсь, мы еще продолжим эту нашу беседу. Или… – Кольцов многозначительно в упор посмотрел в глаза Колену, – или ее продолжат мои друзья. Они постараются сделать ваше пребывание здесь интересным.

– Благодарю, – сухо ответил Колен. Он понял, что это угроза. Лучше не ввязываться в это дело. Пока не ввязываться. Черт их разберет, этих русских! От них всего можно ожидать. Еще когда он первый раз ехал сюда, редактор сказал ему: «Будьте осторожны с русскими, Колен. Русская душа – потемки». Похоже, он был прав.

И все же для себя Колен твердо решил: по возвращении в Англию он обязательно опубликует эти две сенсационные фотографии. Туда, в Англию, руки этого русского уже не дотянутся.

К счастью, в зал вошли солдаты-балалаечники, и Колен на время забыл обо всем, пораженный виртуозной игрой…

* * *