Под чужими знаменами

30 июня 1941 года фашисты полностью захватили Львов. Пока передовые части захватчиков прорывались дальше, в городе расположились их армейские тылы, в том числе и чины Гегайме фельдполицай и приданных частей СД.(Гегайме фельдполицай — ГФП — тайная полевая полиция. СД — служба безопасности при рейхсфюрере СС. Широко разветвленная шпионско-террористическая организация немецкого фашизма) Как это следует из гитлеровских документов, в задачу таких карательных органов, следующих вместе с передовыми частями, входило следующее: «Вблизи фронта действуют отделы СД, связанные не с местом постоянного расположения, а с какой-нибудь действующей армией. Они продвигаются непосредственно за фронтом, приезжают в города через 2–3 дня после их захвата… Их действия не нуждаются в протоколах следствия, о деле остается лишь один коротенький отчет, и в зависимости от обстоятельств применяется практически лишь одна мера — смерть либо освобождение. Критерием при этом служит: может ли данный человек быть опасным для немцев или нет. Приговор выносит командир такой группы СД».

Немецкие офицеры в форме СС с изображением черепов на черных околышах заняли под свои отделы несколько зданий в южной, нагорной части Львова между Кадетской и Вулецкой улицами. Одно из этих зданий, высокий светло-желтый дом с колоннами, стоящий в палисаднике за решетчатой оградой, назывался Бурсой Абрагамовичей по имени богатого жертвователя, выстроившего бурсу.

Разместившись в здании Бурсы Абрагамовичей, чины СД принялись распаковывать дела, в том числе и папки с агентурными данными, поступившими от преступнейшей банды выродков из ОУН.

Фашисты быстро подготовились к серьезной плановой операции, которая была заранее разработана в деталях. Этой операцией было приведение в действие черного списка, составленного ОУН незадолго до начала второй мировой войны на выдающихся представителей львовской интеллигенции. Украинские националисты, подготовляя этот список, следовали бесчеловечным инструкциям своего руководства.

Черный список был передан летом 1940 года Мельником и Бандерой руководителям фельдгестапо в Кракове. Он состоял из фамилий, персональных данных и адресов выдающихся львовских ученых.

3 июля 194) года черный список ОУН после соответствующей разработки был роздан в Бурсе Абрагамовичей офицерам и младшим чинам фельдгестапо, которым надлежало провести ночную операцию.

С наступлением темноты шоферы стали готовить машины. Группе солдат было приказано подыскать подходящее место для совершения операции и подготовить его надлежащим образом. Солдаты отправились на розыски и вскоре нашли такое, вполне подходящее, место с их точки зрения. Это была укромная лощинка в каких-нибудь 300 метрах от Бурсы Абрагамовичей, запрятанная в изгибах холмов. Преимуществ у этой лощинки было много. Находясь неподалеку от Бурсы Абрагамовичей, она в то же время была совершенно закрыта грядой Вулецких холмов и от этого здания и от соседних с ним домов. Гряда холмов была тем естественным прикрытием, которое могло бы перехватывать все пули.

Ближе к полуночи одна за другой машины со стрелками-молниями на бортах — знаками СС — выехали из ворот Бурсы Абрагамовичей. По странному совпадению обстоятельств, ученые и научные работники Львова, внесенные в первый черный список, реализация которого началась ночью 3 июля, в основном жили в трех районах города: на улице Котляревского жили профессора расположенного поблизости Политехнического института, на улице Богуславского — профессора Антоний Цешинский и Станислав Пилят и по улице Романовича — медики. Проживание лиц, внесенных в черный список ОУН, по соседству друг с другом облегчало гестапо молниеносность «операции».

Оперативные группы гестаповцев стали врываться в квартиры ученых.

Одна из машин со стрелками СС остановилась возле украшенного узором из разноцветных кирпичей особняка на улице Богуславского. Гестаповцы поднялись на второй этаж, к нужной им квартире 4. После того как ее обитатели были разбужены ударами в дверь и надрывным звуком звонка, все остальное происходило так:

— Вы профессор Цешинский?

— Да.

— Где ваш кабинет?

Когда ночные пришельцы зашли в кабинет профессора, его сын, студент медицинского института, забежал туда из спальни. Два фашиста в форме гестапо навели на него пистолеты.

— Говоришь по-немецки? — крикнул один из офицеров молодому Цешинскому.

Тот ответил утвердительно.

— Садись вот в это кресло, напротив меня, и не двигайся. Двинешься — застрелю отца. Понятно? — С этими словами он прижал дуло револьвера к груди старика Цешинского и приказал ему: — Одеваться!

— Вы меня арестовываете? — спросил профессор.

— Узнаете на месте. Быстрее Ну!

— У вас есть письменное распоряжение об аресте или вашим единственным документом является оружие? — спросила жена профессора.

— Вполне достаточно и моего мундира! — с бахвальством ответил гестаповец. — Взять документы!

— Я должен захватить с собою и научные дипломы?

— Обязательно.

— С какой целью вы забираете моего мужа?