Под чужими знаменами

Когда на Западной Украине в 1918 году организовалась контрреволюционная Украинская галицийская армия, бывший офицер австрийской армии Александр Барвинский стал ее подпоручиком. В рядах этой армии прошли военное обучение почти все будущие организаторы фашистско-националистических банд.

Долгие годы в Праге жила семья профессора Ивана Пулюя. Женатый на немке, этот профессор все свои силы и знания посвятил процветанию германских электротехнических фирм. Его хорошо знали чехи как сторонника немецкой ориентации, преданного идее германизации славянских народов.

Александр Барвинский знакомится в Праге с дочерью профессора Пулюя Наталкой и привозит ее во Львов к своим родным как невесту. Профессор Иван Пулюй нисколько не возражает породниться с семьей видного украинского шляхтича.

Небольшой конфуз не омрачает этого события: накануне свадьбы становится известным, что вовсе не Александр, а его брат, композитор Василий, будет мужем Наталки из Праги. Александр Барвинский не только присутствует на свадьбе, но и продолжает жить вместе с новобрачными в одном доме, принимает деятельное участие, в воспитании юридических сыновей брата. Лишь на суде он признал их своими собственными сыновьями.

Под сенью уродливого семейного треугольника сыновья вырастают, превращаются в Ивана и Маркиана Барзинских, вступают в ОУН и становятся оруженосцами Бандеры и Гитлера.

Правда, у сыновей Пулюев-Барвинских мечты о будущем выходят далеко за пределы узких провинциальных мечтаний. Зачем быть туземцами будущей германской колонии, если можно стать ее колонизаторами? Все чаще и чаще Пулюи называют себя Гансом и Жоржем, беседуют по-немецки с Наталкой, читают речи Адольфа Гитлера и в 1929 году неожиданно покидают дом Барвинских. Они выезжают на родину своей матери, в Германию, и вскоре как знатоки окраин тогдашней Польши попадают в кадры шпионов полковника Вальтера Николаи.

…Проходит 10 лет. Народ Западной Украины, освобожденный Советской Армией, провозглашает советскую власть на землях Галиции и Волыни.

И вот осенью 1939 года на улицах советского Львова появляется несколько лимузинов с фашистскими флажками. В них приехала германская комиссия, чтобы по требованию Советского правительства переселить с земель Западной Украины в Германию немецких колонистов, издавна осуществлявших на этих территориях призыв «Дранг нах Остен!». Конечно, немало из этих колонистов продолжали бы оставаться тут, но слишком уж они скомпрометировали себя как гитлеровская «пятая колонна» за время польско-германской войны.

В свите тогдашнего краковского губернатора Вехтера, который возглавлял эту комиссию, находился и брат жены Барвинского гауптштурмфюрер СС Ганс Пулюй.

Днем он принимал посетителей, занимался делами переселенцев, а в свободное от служебных обязанностей время превращался в того, кем он был на самом деле, — в офицера гитлеровской разведки.

Пулюю было поручено завербовать как можно больше агентов на территории Западной Украины. В каких именно кругах надо было вербовать агентуру, Ганс Пулюй хорошо знал.

У изменников и предателей, бежавших от советской власти, оставались родственники во Львове и в других городах Западной Украины. Их родственные связи использовала гитлеровская разведка. Пользовался ими и гауптштурмфюрер Ганс Пулюй.

Пребывая во Львове, он завербовал в фашистскую разведку не только двух молодых Барвинских — Ивана и Маркиана, но и их мать, свою родную сестру Наталку.

Молодые Барвинские — третье поколение националистических ренегатов — собирали по указанию Пулюя сведения о советских военных гарнизонах и, выполняя поручения руководства ОУН, заносили в черные списки ОУН имена, фамилии и адреса тех выдающихся людей Львова, которые, по их мнению, будут относиться с недовернем, а то и враждебно к гитлеровцам.

Еще более активно, чем молодые Барвинские, выполняла шпионские задания для своего брата супруга рассеянного и на первый взгляд занятого исключительно музыкой композитора Василя Барвинского.

После того как марионеточное правительство украинских фашистов Стецька — Бандеры было разогнано, а его деятели, формально отстраненные от руководящей работы в оккупационной администрации, сотрудничали с гитлеровцами только как их тайные агенты, Александр Барвинский удовольствовался должностью заведующего отделом здравоохранения в фашистском магистрате города.

Как мог угождал гитлеровцам Барвинский. Когда выяснилось, что фашистам нужны публичные дома, он взял на себя все хлопоты по организации этих «учреждений». Националист Барвинский бегал по Львову, подыскивая особые здания с коридорной системой и большим количеством отдельных комнат. Со всего Львова он свозил кровати, матрацы и белье.

Слушая признание Барвинского об этой отрасли его «деятельности», прокурор спросил его на суде:

— Как вы могли упасть так низко, вы — человек с высшим медицинским образованием, врач? Ведь по существу вы превратились в завхоза гитлеровских домов терпимости!