Под давлением

этой ночью он будет в полной безопасности. Бакстер хоть и был странным, 92

но никогда не желал плохого своему сокамернику. Крис рассказал все, что произошло с ним после того, как Бакстера забрали вчера.

– Да уж. Не завидую я тебе. Теперь ты точно на прицеле. Он не

успокоится теперь. И даже после задуманного не успокоится. Тут та-

кие парни ходят, ты видел – они синие, как покойники, вены себе

вскрывают постоянно. А кому приятно, чтобы его имели каждый раз?

Вот уроды.

– Надо что-то делать, Бак. Что делают в такой ситуации? Ты дол-

жен знать.

– Я-то знаю. Надо дружить с хорошими людьми, чтобы за тебя

могли заступиться тут, или быть самому крутым парнем, чтобы тебя

боялись и уважали.

– Тогда я пойду и поговорю с Тайлером.

– Эй, эй, эй, парень! Ты думаешь, о чем говоришь? Ты пойдешь

к тому, кому перешел дорогу недавно?

– Да, а ты мне что предлагаешь?! Спустить штаны и сдаться?

– Ты только хуже себе сделаешь! Зачем ты пытаешься прыгнуть

выше головы? Что ты покажешь? Вот скажи мне, что? Ты крутым

хочешь быть?

– Ты сам только что мне сказал, что надо иметь знакомых типа

Тайлера, а теперь отговариваешь меня? Быть может, ты у нас в авто-

ритете? Тогда скажи этому громиле, чтобы отстал от меня.

Бакстер махнул руками, сожалея о том, что вообще начал этот

разговор. Ему было действительно страшно за Криса. И он не по-

нимал, почему. Его сокамерников неоднократно насиловали, кого-то

избивали до смерти, но он не испытывал никогда сожаления, а к Кри-

су была тяга, словно он был ему братом. Но Бакстер никак не мог

подействовать на то, чтобы Криса не тронули. Он и сам прекрасно

понимал, что далеко не является тем, кого бы послушали.

– Эй! Помнишь, ты мне рассказывал, что работал автомехани-

ком? – меняя тему, спросил Бакстер.

– Ну.

93

– Поможешь мне с одной деталью?

– Для тебя что угодно сделаю.

– Вчера чертовы охранники и этот немец отправили меня рабо-

тать в боксы гаража, крутить гайки на этих колымагах, а я их в глаза

первый раз вижу. Говорят, начальник тюрьмы сам приказал, чтобы я

там работал. Я всю жизнь по карманам лазил да траву толкал. Это бы

тебе туда, парень, ты разбирал машины на воле, а я нет.

– У нас в тюрьме есть автомастерская? – поднимаясь от удивле-

ния с кровати, спросил Крис.

– Да, а что тут такого? Во многих тюрьмах есть собственный

автопарк, где ремонтируются автомобили. Обычно их обслуживает

гражданский персонал, но когда могут сэкономить, этим занимаются

заключенные.

– Так оттуда столько барахла вынести можно!

– Ну, конечно. Попробуй только. Может, у тебя и получится, ты

же у нас мастер по машинам. С карьера пойди и стащить нечего, кро-

ме камней?

Крис снова начал смеяться с Бакстера. В его словах не было ни-

чего смешного, но он делал такое выражение лица и говорил с такой

интонацией, что просто вызывало улыбку.

– Что ты постоянно смеешься с меня? Как будто я клоун.

Крис начал смеяться еще громче.

– А ты в курсе, что эти ублюдки в форме вчера стояли под этой

дверью и ждали, пока этот урод не протаранит тебя?

– С чего ты это взял?! Ты стоял с ними рядом? – продолжая сме-

яться, спросил Крис.

– Ты точно не приспособлен для выживания здесь. Ты думаешь, почему они сразу вбежали в комнату, когда здоровяк рухнул на зем-

лю и начал биться в конвульсиях? Они паслись тут под решеткой и

ждали, пока тебя не сломают.

– А зачем им это нужно? Какая им выгода от того, чтобы меня

сломали?

94

– Им важно было то, чтобы тебя не убили. Лишние проблемы

были бы. Надо было бы отчитываться перед начальством. В общем, дело из грязных. А за это дело они поимели денег.

– Я точно не приспособлен для этой жизни, Бак. Ко мне почти

каждый день приходит страх, непонятное чувство тревоги, суеты, волнения. У меня дрожат руки, хотя такого раньше не было.

– Тебе надо бы есть побольше, чтобы руки не дрожали. А вот бо-

яться надо перестать, иначе нервы свои потратишь раньше, чем будет

нужно. Бояться перестань, но опасаться стоит. Тут хватит еще на твой

век врагов. Здесь, как ты заметил, их больше, чем друзей.

– Это ты правду говоришь. Слушай, а наш начальник – это тот, небольшого роста, с залысиной на голове…

– Да, да, да. Это мистер Дюкс. Он наш начальник тюрьмы. И

про него я тебе плохого ничего сказать не могу. Потому что он, на самом деле, добрый человек. А вот весь режим, который здесь

творится, исходит от проклятых монополистов, которые и мани-

пулируют Дюксом. Он поддается на указы, ему все равно, а нам

страдать.

– Бак, а Тайлер?!

– Что Тайлер?

– Какой он?

– А для тебя он какой сейчас? Сам подумай.

– Я не могу сказать о человеке того, чего не знаю.

– Вот ты даешь. Он тебя чуть не растоптал там, на площадке, а ты

о нем нейтрально отзываешься.

– Это же не повод ненавидеть человека. Тут каждый день кон-

фликты происходят. Просто я захотел отобрать кость у собаки.

– Именно, ты захотел, но был покусан. Тайлер справедливый че-

ловек. Не знаю, что на него нашло на площадке. Обычно он всегда

спокойно объяснял, что посторонним нечего делать на тренажерах.

Но ты его довел в тот день.

– А за что он сел?

95

– Ты отсидел почти год, а никак не усвоил того, что об этом не

спрашивают. За убийство. В жестокой степени. Говорят, он убивал