Под диктовку Альцгеймера

Я покосилась на него и промолчала. Кажется, Гарик научился читать мои мысли. Бедный, он тоже жертва своего брата. Как это страшно — с детства думать, что брат может в любой момент убить тебя или родителей… наверное, я бы сошла с ума от такого соседства. Я вздрогнула, словно от холода, и Гарик сильнее сжал мои плечи.

— Ты останешься со мной… когда все будет кончено? — вдруг жалобно спросил он. — Я столько жил рядом с Антоном, что перестал понимать, как ко мне относятся люди. Иногда я думаю, что ты меня ждешь, просто себе не признаешься… но чаще кажется, что я вызываю у тебя только ненависть… но ведь это не так?

Я медленно покачала головой. Когда-то, в прошлой жизни, я ненавидела Гарика. Но это было так давно… а теперь, когда я вспоминаю о нем, мне становится теплее на душе. Я только кажусь такой мужественной, а на самом деле мне неуютно и тоскливо одной. А я осталась совсем одна, когда моя мама полностью лишилась рассудка. Вокруг меня толкутся люди, которые хотят получить разработанный мной препарат, но им все равно, что со мной случится потом. И лишь недавно я поняла, что есть человек, который никогда меня не оставит. Ни на этом, ни даже на том свете. Или я так же, как Гарик, уже потеряла связь с реальностью?

Мариам с Петром вернулись в купе и сели, заметно нервничая. Вестей от разведчика все не было, и мы не понимали, чего ожидать. Поезд уже подъезжал к Сочи, проводники заперли туалеты, когда мы получили условный сигнал: объект выходит. Мигом собравшись, благо, сменных вещей почти не везли, мы бросились к выходу. К счастью, перрон был полным, и мы быстрыми перебежками добежали от перрона до вокзала и разбежались по туалетов. Напряженная, как струна, Мариам внимательно прислушивалась и, лишь зазвенел условный звонок, схватила меня за руку и потянула к выходу.

Сразу за вокзалом нас ждал черный джип Чероки с сильно тонированными стеклами. Петр сел за руль:

— Похоже, он из Сочи уедет. — сквозь зубы бросил он. — Сел в междугороднюю маршрутку. Но может выйти по пути.

Неприметного попутчика мы подобрали по дороге, он не стал садиться в одну маршрутку с объектом. В толчее при выходе из вагона он нацепил на Антона маячок, но шизанутый компьютерный гений один раз уже доказал, что это для него не проблема.

Мы ехали по узкому перешейку вдоль прекрасных гор, скользкий серпантин заставлял замирать сердце и напоминал, что когда-то, еще в прошлой жизни, я боялась высоты… Сейчас тот страх казался милым и каким-то несерьезным, как перед загадочным Букой, который живет под кроватью. Антон из маршрутки не выходил, по крайней мере, его маячок там оставался. На наручных часах Петра красная точка передвигалась по трассе со скоростью 90 км в час.

Мы уже въехали в Адлер, когда маячок издал характерный писк, поменял цвет и исчез с экрана. Петр вполголоса выругался.

— Снова здорово. — протянула Мариам. — Нашел, гад. Но судя по месту, это уже не маршрутка… где эта точка?

Гарик торопливо загрузил в телефон Гугл карту и торжествующе протянул:

— Да вот же этот дом!

Притормозив возле обочины, Петр вырвал из рук Гарика телефон и уставился на экран. Привстав с сидений, мы вытягивали шеи, чтобы поглядеть на небольшую беленую избушку, судя по всему, неподалеку от выхода на пляж. Неужели нашли?

Петр включил навигации и стремительно газанул. Не успев снова усесться, мы повалились на сидения, стукая друг друга локтями и головами.

— Ох, нельзя ли поласковее. — простонал Гарик, держась рукой за лоб.

— Он обнаружил слежку, сейчас покинет дом. — отрезал Петр. — Если он один, не успеем так или иначе. Если там дети — у нас минуты три.

На дикой скорости мы преодолели несколько километров и, чудом не нарвавшись на дорожников, притормозили невдалеке от одноэтажного белого дома с небольшим фруктовым садом. Его окружал ветхий деревянный заборчик, слегка покосившийся от старости. Но сад был хорош — сочная желтая алыча и оранжевые абрикосы приковывали внимание, отвлекая его от чуть облезшей штукатурки и прогнивших досок. Между деревьями на крепких веревках висело самодельное кресло-гамак, с мягкой подушкой, синей в белую полосочку.

— Теперь думаем. — отрывисто приказал Петр. — Если пойдем на штурм — он детей убить может?

Я молчала, не зная, на что решиться.

— Давайте я постучу в калитку. — предложила Мариам. Она открыла все тот же баул, содержимое которого, видимо, сильно изменилось, и достала чуть примятый белокурый парик. Надела, слегка пригладила волосы, и в своих облегающих черных брюках и водолазке стала еще больше похожа на актрису немого кино. — Антон меня видел в шляпе и платье невесты, вряд ли узнает в другом наряде и макияже.

— Других вариантов нет? Действуй! — велел Петр, и Мариам выпорхнула из машины. Танцующей походкой она прошла вдоль трех соседских заборов, подошла к нужному и кулаком застучала в дряхлую калитку, аккомпанируя своему крику::

— Эй, хозяин, продай абрикосы! Ну не жмись, у тебя вон все ветки обломаны! Не будь жмотом, они у тебя все равно сгниют!