Под доброй улыбкой зла

– Здесь гаишная машина стояла, – показал рукой мужчина. – Здесь люди толпились. Я остановился, спросил, что произошло. Мне сказали, парня машина сбила. Насмерть.

Дорога была припорошена тонким слоем снега. На нем темнели полосы от колес проехавших машин.

– Знакомые в толпе были?

Судя по следам от колес, машин утром проехало немного.

Идеальное место – ни автомобилей, ни пешеходов.

– Ну как знакомые… Я и соседей по площадке по именам не знаю. Но мужика, с которым я разговаривал, вроде раньше встречал.

– А где стояла машина, которая сбила парня?

– Здесь, – Виталий отошел на несколько шагов. – Ее к забору развернуло. Капот у нее помят был. Но не сильно.

Поначалу Денису показалось, что из мужчины приходится выдавливать информацию, но это было не так. Рассказывал Виталий обстоятельно. Просто говорил медленно и словно бы неохотно. Не исключено, что, как и консьерж Александр Николаевич, считает, что Денису нечем себя занять, и пустого времяпрепровождения не одобряет.

Собственно, момента аварии не видел никто. То есть вблизи не видел. Мужчина, с которым разговаривал Виталий, находился у ближайшего двора, метрах в пятидесяти. Обернулся на стук, увидел, как из остановившейся машины выскочил человек, подбежал к лежащему на дороге телу, наклонился и помчался за угол забора. На обычную московскую улицу, затеряться на которой проще простого. Там никогда не бывает безлюдно.

Свидетель сначала не знал, что на дороге лежит труп, понял это, только когда подбежал ближе. Он и полицию вызвал.

Ветер пронесся по пустырю, стих.

– Ксения сказала, что машину угнали откуда-то из тех дворов, – Денис кивнул головой в сторону домов.

– Откуда угнали, менты ей не докладывали, – неодобрительно усмехнулся Виталий. – Но какая-то «Лада Калина» около нашего дома стояла. Теперь не стоит. Я бы не стал однозначные выводы делать, но женщины всегда думают, что все знают.

Опять подул ветер, обжег лицо и больше не стихал.

Когда, простившись с Виталием, Денис вернулся домой, оказалось, что замерз он сильно. Непродуваемая куртка названия не оправдала. От соблазна согреться рюмкой коньяка он отказался, заварил чай.

Он вчера пообещал Власте позвонить немедленно, как только что-нибудь выяснит. Повода для звонка не было – ничего нового он не выяснил, а позвонить хотелось.

Странно, она мало походила на тех женщин, которые ему нравились, – тихих, ласковых, вроде соседки Даши. Нервная, давящаяся слезами Власта сильно не соответствовала этому образу. Она должна была вызывать брезгливую жалость, а не совсем другие чувства.

Нехорошие чувства она вызывала.

Ему хотелось сделать все возможное и невозможное, чтобы она перестала быть нервной и никогда больше не давилась слезами.

Это было ему не под силу. Сделать это мог только мужчина, который жил сейчас где-то за границей и которого она ждала.

Денис допил чай, сполоснул кружку и принялся искать книжку, которая помогла бы скоротать время до вечера.

* * *

Голые деревья за окном покачивались от ветра, предостерегали, что выходить на улицу не стоит. Можно было и не выходить, продуктов в доме достаточно, но Варя, посмотрев на Антона, лежащего на диване в наушниках, решила:

– Схожу за хлебом.

Хлеб из расположенной рядом с домом пекарни Антон любил.

Он вынул один наушник, поманил ее. Варя наклонилась к нему, провела губами по щеке.

Она всякого Антона любила – и злого, и капризного, но больше всего – такого ласкового, как сейчас.

– Куда уж больше! – фыркнула бы мама. – Превратила себя в служанку!

Варя поцеловала колючую щеку – по выходным Антон часто не брился, надела шубку и вышла на улицу.

Шубку она надела напрасно. Красивая искусственная шуба от ветра не спасала, надо было одеться как обычно, в пуховик. Варя постояла на крыльце подъезда и решила не возвращаться.

Ветер стих, когда она дошла до следующего дома. Сразу стало тепло в новой легкой шубке, она с удовольствием посмотрела на свое отражение в окне кафе, в которое иногда заходила за сладкой выпечкой. Сейчас выпечка не требовалась, в холодильнике лежали пирожные.

Ожил телефон, Варя достала его из сумки. Звонила Власта.

Настроение испортилось сразу, почему-то ничего хорошего от звонка золовки Варя не ждала.

– Не разбудила? – вежливо поинтересовалась Власта.

– Нет, что ты! – заверила Варя. – Мы давно встали.

– Ты спрашивала про Павла, Лизиного знакомого.

– Да, – напряглась Варя и отошла к краю тротуара.

В конце улицы тарахтел бульдозер, сгребал снег. Если подъедет поближе, разговаривать станет невозможно.

– Павел – это молодой человек, совсем юный парнишка, студент. Снимал квартиру в соседнем доме. У Лизы на этаже одна квартира пустовала, Лиза за ней приглядывала. Она разрешила Павлу там пожить, пока шел призыв в армию.

– Подожди! – не поняла Варя. – Зачем жить в чужой квартире, если у него есть своя, съемная?

– Он там был зарегистрирован. Туда могли из военкомата наведаться. Вроде бы это логично, – с некоторым сомнением объяснила Власта.

Варя еще дальше отступила к сугробу, пропуская курьера-велосипедиста с квадратной сумкой за спиной.

– Павел несколько дней назад попал под машину. Погиб.

– Ничего себе!