Под грузом улик. Неестественная смерть

— Это, полагаю, своеобразный талисман?

— Совершенно верно, мсье. Приносит удачу. Особенно в карточной игре. Эти небольшие предметы часто покупают женщины. У нас есть и другие талисманы, но все подобного качества и цены. Мсье может не сомневаться, что его кот высочайшей породы.

— И таких котов можно приобрести в Париже повсюду? — как бы равнодушно спросил Паркер.

— Нет, мсье, — ответил продавец. — Если вы планируете подобрать своему коту пару, советую поспешить. У господина Брике было только два десятка, а теперь, включая того, что на витрине, осталось всего три. Думаю, он больше не станет ими заниматься. Повторять одно и то же значит вульгаризировать идею. Конечно, появятся другие коты…

— Мне не нужно другого, — внезапно заинтересовался Паркер. — Я так понимаю, что подобных котов продавал только Брике. Следовательно, и мой из вашего магазина?

— Несомненно. Это один из наших котов. Сделан нашим художником, занимавшимся подобными миниатюрными зверьками.

— Полагаю, невозможно установить, кому был изначально продан этот кот?

— Если с прилавка за наличные — нет. Но если попал в наши книги — возможно, получится, если угодно мсье.

— Очень угодно, — кивнул Паркер, доставая визитку. — Я сотрудник британской полиции. Мне крайне важно узнать, кому сначала принадлежал этот зверь.

— В таком случае мне необходимо известить владельца магазина, — заявил продавец. Он ушел с визиткой в глубь помещения и вскоре возвратился с крепким мужчиной, которого представил как господина Брике.

В кабинете хозяин выложил на стол учетные книги.

— Вы должны понимать, что я могу назвать фамилии и адреса покупателей котов лишь в том случае, если мы получали плату с их счетов. Конечно, маловероятно, что такую дорогую вещь покупали за наличные. Но случается, что богатые англосаксы приобретают украшения именно так. Углубляться в прошлое дальше, чем до начала года, нет нужды — именно тогда были изготовлены эти коты. — Брике провел толстым пальцем по записям в книге. — Первая продажа состоялась девятнадцатого января.

Паркер записывал фамилии и адреса, и через полчаса господин Брике подытожил:

— Это все, мсье. Сколько у вас получилось человек?

— Тринадцать, — ответил Паркер.

— В магазине осталось три кота. Изначально их было двадцать. Следовательно, четыре штуки продали за наличные. Если хотите, сверимся с бухгалтерскими книгами.

Поиски в бухгалтерских книгах оказались более утомительными, но четырех котов обнаружить удалось. Первого продали 31 января, второго 6 февраля, третьего 17 мая и последнего 9 августа.

Паркер поднялся и рассыпался в похвалах и благодарностях, и тут ему в голову пришла мысль показать господину Брике фотографию капитана.

Хозяин магазина покачал головой.

— Уверен, он не из наших постоянных клиентов. У меня хорошая память на лица. Стараюсь запомнить всех, кто имеет у нас счет. А у этого господина необычное лицо. Но мы можем спросить моих помощников.

Большинство работников не узнали изображенного на карточке человека, и Паркер уже собирался спрятать фотографию в карман, но тут девушка, которая вернулась, продав обручальное кольцо тучному пожилому еврею, уверенно заявила:

— Mais oui, j’ai vu, ce monsieur-là[41]. Он англичанин. Купил бриллиантового кота для симпатичной блондинки.

— Мадемуазель, — встрепенулся Паркер, — окажите мне любезность, расскажите все, что сможете вспомнить.

— Хорошо, — кивнула продавщица. — Такое лицо не забыть, особенно женщине. Господин купил бриллиантового кота и заплатил… ах нет, не так: вспомнила, купила дама и выложила наличные. Я еще удивилась: женщины обычно не носят таких крупных сумм. Господин тоже совершил покупку — приобрел для дамы черепаховый с бриллиантами гребень. И тут она сказала, что тоже хочет подарить ему что-то на счастье. Спросила, нет ли у нас талисмана, приносящего удачу в карточной игре. Я показала несколько пристойных для господина украшений. Но она увидела этих котов, они ей понравились, и сказала, что больше ничего не хочет и уверена, что это именно то, что ему нужно. Спросила моего совета. Я ответила, конечно, что джентльмен больше никогда не сядет без него за карточный стол. Он рассмеялся и пообещал не расставаться с котом за игрой.

— Какова из себя была эта дама? — спросил Паркер.

— Блондинка, мсье. Очень привлекательная, довольно высокая, стройная, хорошо одетая. Большая шляпка, темно-синий костюм. Quoi encore? Voyons[42] — она была иностранкой.

— Англичанкой?

— Не знаю. По-французски говорила очень хорошо, как француженка, но все-таки с легким акцентом.

— А на каком языке говорила с мужчиной?

— По-французски. Понимаете, мсье, мы беседовали втроем. Они постоянно обращались ко мне, и поэтому мы вели речь на французском языке. Господин говорил по-французски à mervelle[43], и только по костюму и некоторым деталям внешности я догадалась, что он англичанин. Дама говорила тоже свободно, лишь время от времени пробивался акцент. Иногда я отходила взять с витрины вещи. Тогда они разговаривали между собой, но не знаю, на каком языке.

— Мадемуазель, вы можете вспомнить, как давно это было?