Под южными небесами. Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых в Биарриц и Мадрид

– Вот это настоящий турок и даже паша, приближенный к султану.

– А не похож. И без фески, – заметила мадам Оглоткова.

– Оттого что с ног до головы европеец. Феску он только у себя на родине носит.

На улице супруги Оглотковы сели в экипаж, дожидавшийся их у кондитерской, а супруги Ивановы, простившись с доктором, направились к себе в гостиницу обедать.

На улице уж зажглись фонари. Гостиница была в десяти шагах.

– Пообедаем дома, отдохнем часик – и в казино, – говорил Николай Иванович.

Лишь только они подошли в гостинице, хозяин гостиницы тотчас же распахнул перед ними дверь, и первыми его словами, обращенными к супругам Ивановым, была французская фраза:

– Могу я уговориться с вами теперь о пансионе, мадам и месье?

– Тьфу ты! Опять пансион! – плюнул Николай Иванович и закричал: – Апре, апре дине пансион!

20

Было около девяти часов вечера. Супруги Ивановы, выйдя из своей гостиницы, направлялись в казино на вечер. Погода была тихая, теплая. Светила с темно-синего неба луна и делала совсем не нужным свет городских фонарей. Магазины на улицах Мэрии и Мазагран были уж сплошь заперты, но около некоторых из них на стульях разместились их хозяева и дышали легким воздухом. Иногда виднелись целые семьи. Пыхтели папироски. В руках иных женщин виднелось вязанье, машинально ковыряемое длинной иголкой с крючком. Тротуары были переполнены гуляющими после дневных трудов и так стоящими на углах домов и около подъездов мужчинами и женщинами. Уличные скамейки под платанами также были заполнены сидящими. На женщинах в большинстве случаев виднелись белые чепцы и белые передники. Это была прислуга из бесчисленных гостиниц, управившаяся с работой и вышедшая попользоваться воздухом. То там, то сям слышался сюсюкающий говор басков. Извозчики в испанских фуражках и красных галстуках, не находя больше за поздним временем седоков, направлялись к себе на дворы, по пути останавливались около уличных скамеек и беседовали с знакомыми. Виднелись шушукающиеся парочки, укрываясь за стволами платанов.

– Какой вечер-то прекрасный! – сказала мужу Глафира Семеновна. – Смотри, какая яркая луна! Как, должно быть, теперь красиво на море.

– А вот сейчас увидим, как подойдем к казино, – отвечал супруг.

Они свернули в улицу, стали спускаться к берегу – и им открылся дивный вид посеребренного синего моря, над которым стоял громадный шар бледной луны. Здание казино было налево. Балкон его был освещен электричеством, и с него доносились звуки струнного оркестра. Супруги хотя и не были особенными друзьями природы, но остановились и залюбовались лунным видом, большой золотисто-серебряной полосой от луны. На большом пляже от отражения луны на белом здании купальных кабин было светло, как днем, но пляж был пустынен. На нем не виднелось ни души. Николай Иванович посмотрел на небо и сказал:

– Вон и Большая Медведица здесь есть, только кажется, что у нас она как будто больше. Вот и Малая Медведица… – указывал он на звезды.

– Пойдем в казино. Чего тут стоять! – торопила его жена. – Шляпка отсыреет. На мне новая соломенная шляпка с цветами из перьев.

– А вот и Треугольник…

– Брось. Пойдем.

– Постой, душечка, дай Пса и Псицу отыскать.

– Ну вот… Какой еще такой Пес и Псица на небе.

– Есть. Все животные на небе есть, как и на земле. Пес, Лев, Кошка, Тигр…

– Ври больше. Пойдем. Ну дело ли это, чтобы на небе Пес! Это даже и неприлично.

– Позволь… Если Медведица есть, то отчего же Псу не быть? Такая же божья тварь.

– Ты пойдешь в казино или не пойдешь?! – возвысила голос супруга.

– Иду, иду… Эх, не дашь уж и на звезды посмотреть! – проговорил Николай Иванович и направился за женой.

– На звезды смотрят ученые люди, астрономы на обсерватории, а зачем тебе звезды? – был ответ.

Вот и подъезд казино. Около него стоял один-единственный экипаж, и кучер на козлах курил трубку. Ливрейный швейцар распахнул перед супругами дверь, и открылся великолепный вестибюль. Шла мраморная лестница вверх, застланная ковром. Стены были расписаны живописью. Стояли статуи. Налево помещался прилавок кассы и за ним касирша, затянутая в рюмочку и с живыми цветами в волосах.

– Де билье… – обратилась к ней Глафира Семеновна.

– Прикажете вам два абонемента на месяц? – спросила касирша.

– Нон, нон. Де билье пур ожурдюи.

– Тогда возьмите абонемент на неделю.

– Нон, мерси. Пур ожурдюи… – стояла на своем Глафира Семеновна. – Зачем нам абонемент? С какой стати? Может быть, еще и не понравится, – сказала она мужу.

– Абонемент, мадам, обойдется вам вдвое дешевле, – поясняла кассирша и оторвала два билета, взяв за них по три франка.

– Как навязывает-то! Должно быть, делишки здесь не особенно важны, – заметил Николай Иванович.