Под кодовым названием «Эдельвейс»

– Я вам тоже кое-что сообщу о талантливых людях на фронте, – проговорила фрау Шеер.

Кристина удвоила внимание.

– Перед своим отъездом Адольф сделал интересную выписку – он много работал, готовя материалы для своих научных трудов. Теперь я часто эту запись перечитываю.

– И о чем же она? – спросил Майер, лишь бы не молчать.

– В ней записано, что перед битвой под Иеной Наполеон Бонапарт сказал, глядя на свое войско: «Вот триста тысяч человек, они ни в чем не виноваты. И что же, тридцать тысяч из них завтра погибнут! Среди пруссаков, возможно, есть великий механик, философ, гений – и он погибнет. Мы, естественно, тоже утратим каких-то неизвестных вам великих людей. Но разве стану я роптать на Бога? Нет. Я промолчу. Надо умирать во имя славы своей страны». Вот так, – вздохнула она. – Кто же прославился? Наполеон! Чем? Уничтожением молодых французов. Бонапарт еще долго жил, а Франция пришла в упадок… Кто мне скажет, что напишут о нас, немцах, после теперешней жуткой бойни?

– Не стоит вести подобные разговоры, – предостерег Майер. – А я в самом деле мог бы немало рассказать об Адольфе…

Фрау Патриция ответила с иронией:

– Если уж такой рассказ необходим, я предпочла бы послушать фрейлейн… Кристину Бергер.

«Запомнила», – отметила Кристина.

– Судя по развязной болтовне Хейниша, – она презрительно отмахнулась, – фрейлейн узнала моего сына ближе всех…

– Не надо, мама! – невольно вырвалось у Кристины. – Не уподобляйтесь господину Хейнишу! Сегодня с меня хватает оскорблений… За что?

Фрау Шеер жгуче покраснела. На ее глаза набежали слезы бессильного отчаянья. Кристина не давала ей опомниться.

– Да, мы с Адольфом не успели пожениться. Мы собирались оформить брак здесь, в Берлине.

– Об этом действительно шла речь, – поддержал ее Майер.

– Но разве по моей вине это случилось или по вине Адольфа? Разве он бросил меня? Нет, только война разлучила нас!

И все же Кристина чувствовала: она не поколебала недоверия, не растопила лед, не тронула сердца.

– Он мне ничего не писал, – тихо, но твердо сказала фрау, сдерживая непрошеные слезы. – Такой важный шаг в жизни, как брак, – и ни словечка об этом родной матери. Как же я должна воспринять эту неожиданную весть? Поверьте, фрейлейн, я ни в коей мере не хочу обидеть вас, но… Этот звонок! Вдруг вы нагрянули с новостями, которые могут ошеломить кого угодно… И в то же время – Адольф не писал ничего.

Да, это была истинная правда. Костя, который надел мундир Адольфа, не мог написать ей ни строчки. Почерк выдал бы его. Да и обстоятельства складывались так, что нужда в переписке не возникала. Кто же мог предусмотреть крутые повороты судьбы?.. Весь расчет был всего лишь на два-три месяца в тылу врага. А вышло…

Что ей теперь делать? Кристина ощутила, что настала решающая минута. Что же предпринять? Как убедить? Ясно одно: карты Хейниша и Майера биты. Они выложили все. Остался последний козырь – «спящий аист»… Пора!

А Патриция смотрела на молодую, на редкость миловидную женщину, голубоглазую, золотоволосую. Только черная эсэсовская пилотка с черепом и костями, кокетливо сдвинутая набок, вызывала неприязнь.

Неужели она, мать Адольфа, слишком предубеждена?! Может быть, и в самом деле эта изящная женщина носит под сердцем ее внука или внучку?! Ребенок родится симпатичным. Это – вне сомнений… Внебрачный ребенок… От подозрений не избавиться, как не убежать от себя самой… Господи, сколько горя породила эта омерзительная война! Как найти зернышко истины в мире смердящей лжи, неприглядных интриг и бесстыдного лицемерия? Как вернуть себе веру в людей? Хотя бы в тех, редких ныне случаях, когда страстно хочется верить?

– У меня из родных никого не осталось, – сказала Кристина, – Адольф словно предчувствовал беду. Он меня несколько раз предупреждал: если наступит тяжелая минута и он не сможет по каким-либо причинам мне помочь, то надо обратиться к его матери, к вам, фрау Патриция. И вот… У меня ничего не осталось на память о тех счастливых днях. Только воспоминания да крохотный подарок…

– Подарок? – спросил Майер. Он ничего не знал о «спящем аисте». Кристина преднамеренно не информировала его, чтобы он не ослаблял своих усилий, подсознательно полагаясь на магическую силу талисмана Кристины.

Фрау Шеер промолчала, вся уйдя в глухое недоверие. Хотя в ее глазах явно промелькнул скрытый интерес.

– Вы не знаете о нем, Вилли. Вещица эта невелика. Если бы речь шла о свадебной фате, ее вы бы увидели, – печально проговорила Кристина, постепенно готовя решающее сообщение.

– Что же у вас за вещица? – поддержал ее Майер.

– Это произошло перед роковым вылетом. Помните, на аэродроме была суматоха?

– Конечно, помню. Мы в тот день вылавливали саботажников.

Фрау Шеер застыла посреди кухни, внимательно прислушиваясь. Она поняла: речь шла о чем-то существенном, а не о голословных утверждениях, которыми ее пичкали до сих пор.

– Адольф буквально рвался в полет, – продолжала Кристина.

– Мог бы и отложить, – пробормотал Майер.

– Ошибаетесь, Вилли: Адольф непременно исполнял все, что планировал на день. Поэтому он так много успевал…