Под кодовым названием «Эдельвейс»

– Интересно! Это представляет дело несколько в ином свете, нежели мне расписал Мюллер.

– Шеф гестапо?

– Да, лично. Вас это удивляет?

– Я считал, что начнется грызня при определении заслуг за арест русского шпиона, а здесь…

– Не болтайте лишнего!

– Слушаюсь!

– Докладывайте дальше. Подробно.

– Агент указал нам дом, где, по его словам, в данный момент находится русский шпион.

– Как он об этом узнал?

– Он опознал его на улице перед тем, как тот вошел в дом.

– Откуда он знал русского? Вы расспрашивали агента?

– Да. Хорст Гейлиген – из немцев Поволжья. Весной сорок первого года принимал участие в диверсии – поджоге нефтехранилища. Среди чекистов, которые проводили следствие, был и тот, которого он узнал здесь, на улице Берлина.

– Почему Гейлигена не осудили и он остался на свободе?

– За недостатком улик. Кроме того, русские принимали все меры к тому, чтобы ничем не обострять своих отношений с рейхом. В то время происходила массовая репатриация фольксдойче из России в фатерлянд. Прямых доказательств не было, мог вспыхнуть политический скандал.

– И что же?

– Гейлиген был в списках репатриантов и прибыл в Великогерманию в мае сорок первого.

– Ясно. Что произошло дальше на Кетеллерштрассе?

– Агент Мюллера настаивал, чтобы я со своей командой помог ему задержать русского, – Хейниш решил немного приврать, чуть-чуть, чтобы все «заслуги» сбыть со своих рук.

– Ему? – поднял брови Кальтенбруннер.

– Да. Но я заколебался. Почему, в самом деле, меня вынуждают во время выполнения служебного задания заниматься сомнительным делом, к которому я совершенно не причастен?

Хейниш замолчал и внимательно глянул на шефа.

Обергруппенфюрер одобрительно кивнул головой.

Хейниш убедился, что выбрал верную спасительную линию. Это придало ему вдохновения:

– Сначала я категорически отказался!

– Прекрасно, – обронил шеф.

– Но он упрямо настаивал. Меня не оставляли совершенно определенные сомнения. Тогда он начал угрожать.

– Даже? Это возмутительно.

– Именно так!

– Чем же он угрожал?

– Тем, что в случае отказа он остановит любую машину с военными. И одновременно сообщит шефу гестапо о моем якобы преступном безразличии к обезвреживанию врагов рейха.

Больше ничего? Хейниш понял, что необходимо усилить «принудительный» мотив своих действий.

– Этот Гейлиген прямо сказал: если русский шпион сбежит из-за моей халатности, мне не сносить головы.

– А вы что ответили на это?

Хейниш поник.

– Признаю: по требованию агента Мюллера я начал действовать, как он того хотел.

– Гейлиген знал о «пианистке»?

– Нет, – ответил Хейниш твердо. Он уже успокоился.

– Выходит, и вам ничего не было известно о ней?

– Так точно!

Как же вы догадались?

Я обратил внимание на то, что задержанный слишком громко кричит. Не спрашивает – почему его арестовали, как это в подобных случаях происходит, а кричит во весь голос. Причем, смысл его слов носил явно информативный характер.

– То есть? Что он кричал?

– Приблизительно так: «Это что – арест? Гестаповский произвол?» И прочее, пока ему не заткнули глотку.

– Предупреждал…

– Так точно, мой обергруппенфюрер.

– И вы догадались…

– Что в доме еще кто-то прячется…

– Значит, если бы вы промедлили, «пианистки» и след бы простыл.

– Именно так!

– По логике событий становится ясно: в том, что произошло, виновны не вы, а этот гестаповский болван…

– Хорст Гейлиген! – с облегчением подхватил Хейниш.

– Личный агент Мюллера, – задумчиво проговорил Кальтенбруннер. – Для шефа гестапо это известие будет крайне неприятно.

Хейниш счел за лучшее промолчать.

– Если Мюллер ценит своего агента, – продолжал шеф СД, – он его вытащит из беды. В конце концов, решающую роль здесь сыграло никем не предвиденное стечение обстоятельств, редкий случай.

Хейнишу чудилось другое: «Мюллер спасет своего агента, как я спас тебя». Он глядел на шефа с восхищением, преданностью, готовый выполнить любой приказ.

– Вот что, Хейниш! – снова перешел на деловой тон Кальтенбруннер. – Идите в приемную и напишите на мое имя подробнейший отчет. Про весь ход событий. От начала до конца. Не опуская никаких подробностей. Особенно подчеркните моменты, которые фигурировали в нашей беседе.

– Яволь!

– После этого немедленно передайте задержанного под личную расписку криминального советника господина Иона Патцига в зондеркоманду «Красная капелла». Знаете такую?

– К сожалению…

– Ее личный состав размещен в казарме тюрьмы на Плетцензее.

– Где происходят казни?

– Да. Вы все поняли? Только господину Патцигу под личную расписку! Если его не окажется на месте, разыщите. Но – только ему!

– Слушаюсь, господин обергруппенфюрер! – вытянулся Хейниш. – И… благодарю! – добавил несмело.

Но попал точно в цель.

– То-то! В будущем будьте более осмотрительны.

– Этот случай я запомню на всю жизнь.

– Еще бы. Иначе вы ее себе сразу укоротите. Выполняйте приказ!

«Ну что ж, Мюллер? – злорадно подумал шеф СД, когда за Хейнишем закрылись двери. – Разве не хорошую оглоблю вставил я тебе в колеса? А ты хотел вставить ее мне…»

Глава седьмая

ДВЕ ШИФРОВКИ С ИНТЕРВАЛОМ В 27 МИНУТ