Под кроной памяти

На улице послышался лай Флирта. Велибор поднялся с кровати и быстро подошел к окну. Выглянув во двор, он увидел пса, который весело прыгал возле калитки, ожидая, когда же Берт откроет ее и выпустит его на свободу. За забором стояли Милан и какой-то незнакомый парень в грязной одежде, он беспокойно о чем-то рассказывал, склабился и постоянно сплевывал на землю.

Лицо Велибора сковало привычной маской, он почувствовал, как его подбородок дрогнул, и постарался остановить спазм, приложив руку к лицу.

«Наверняка кто-то из компании Генти, – предположил он. – Чего ему, интересно, здесь потребовалось?»

Свистнул. Флирт тревожно гавкнул, Милан поднял голову, приветливо улыбнувшись, парень в грязной форме замолчал и сплюнул, а Берт, сложив руки козырьком, взглянул в окно.

– Доброе всем… – бросил Велибор.

– Привет, Велибор, – отозвался Милан.

Незнакомый парень, не поднимая глаз, помахал рукой в знак приветствия.

– Мне нужно с тобой поговорить, – обратился Велибор к брату.

– Что-то настолько важное, что я должен отложить прогулку с Флиртом?

– Для меня важное.

– Ну, хорошо, – пожав плечами, согласился Берт.

– Как твои дела, Велибор? – спросил Милан.

– Все хорошо, спасибо. А твои дела? Как они?

– А у меня такая история! Менял вчера колесо на одном фордике, что-то не так пошло, домкрат будто сломался, ну и меня чуть не расплющило! Йована говорит, что после этого я как заново родился!

«Заново родился, – подумал Велибор, и в глазах его мелькнула ухмылка, – а так и не скажешь… даже рубашка на тебе всё та же с аккуратной заплаточкой».

– И как ощущения от мира? – вслух поинтересовался он.

– Что? – растерялся Милан.

– Ты же заново родился, – пояснил Велибор.

– Ах, это! – Милан хлопнул по забору. – Да всё так же, в мире всё так же!

– Да, понимаю, мир, конечно, неизменен, – хитро улыбнулся Велибор, – только вот…

– Я принес их, – перебил его Милан, помахав старой тетрадью в сиреневой кожаной обложке.

– Стихотворения?

– Да, – обрадовался Милан, – я их перечитал сегодня в очередной раз.

– Я посмотрю, Милан, если тебе так важно мое мнение.

– Ты же, как это говорится, – Милан задумался на миг, – мастер слова!

– Неприкрытая лесть.

Милан передал Берту тетрадь, и тот запустил ее.

– Есть, – улыбнулся Велибор, потрясая пойманной тетрадью.

– Этой вот обложке очень много лет, ее прадед мой сам сделал!

– Недурно, – Велибор нахмурил брови.

Берт подошел ближе к окну и сказал громким шепотом так, чтобы никто кроме брата его не услышал.

– Что-то вы рано поднялись сегодня, ваше величество, да еще и в своих покоях, а не в какой-нибудь подворотне, как вам это свойственно…

Велибор сделал удивленное лицо.

– Уже забыл о словах местного мудреца, который видел тебя спящего на городских улицах?

– Ах, да… со мной всё в порядке, – Велибор заломил руки и кивнул на незнакомого парня. – А это кто?

– Человек… – Берт пожал плечами.

Велибор вопросительно молчал.

– Да не знаю я его, – протараторил Берт в обычной своей манере, – он на недельку, проездом… знакомый Милана, вроде пастухом трудится.

– А в Албании сейчас, значит, пастбищ нет… Ясно.

– Да что ты заладил про свою Албанию?! Может, нам с отцом тоже уехать? Всё, я ухожу, скоро вернусь… Кстати, – Берт замер на миг и расплылся в улыбке, – Лиен из аптеки передавала тебе привет! Ой, всё, молчу, – Берт притворно хлопнул себя по губам, – я совсем забыл, у тебя же идеал!

– Звучит как диагноз.

Берт ухмыльнулся, смешно сморщив нос, поманил пса и двинулся к забору. Открыв калитку, он посмотрел по сторонам и быстро пересек проезжую часть. Милан и незнакомый парень разошлись в противоположные стороны. Фигура Велибора осталась стоять возле окна безмолвно и недвижимо.

– Привет из аптеки… – пробубнил он. – Я должен придумать пьесу! Нет необходимости слать мне приветы Лиен…

Закрылись створки, заскрипели старые половицы, тяжело вздохнула кровать.

– Как странно устроен мир, всеобщее благо держится исключительно на эгоизме…

* * *

Ночью, когда многоголосый гомон Цетинье сошел на шепот, Велибор обнаружил себя сидящим на ступенях своего маленького домика. Он с трудом помнил, когда и как очутился здесь, поэтому вид имел совершенно растерянный. Кто знает, может быть, он бродил по улицам городка и черногорским лесам, а может быть, так и провел весь день дома.

Открылась калитка, и черные высокие сапоги заскользили по ворсистой лужайке.

– Велибор, – зашептала Катарина, – я уходила, было восемь, а сейчас уже почти десять, а ты всё сидишь!

Велибор поднял глаза и посмотрел на нее.

– Я, видимо, заснул, – ответил он, пожав плечами. – А тебе разве можно выходить на променад, когда так поздно?

– Не знаю, я ни у кого не спрашиваю разрешения, – хмыкнула Катарина, – я же не третьеклассница!

– Когда я учился в третьем классе, тебя еще на свете не было, – задумчиво произнес Велибор.

– Я догадываюсь, – иронично заметила девушка. Она извлекла из маленькой сумочки тонкую сигарету и розовую лаковую зажигалку.

– Ты что, тоже куришь? – удивился Велибор.