Под куполом

Насмотревшись на провальную попытку военно-воздушных сил пробить Купол, зрители расходились из «Диппера» именно так, как это представлял себе Барби: медленно, со склонёнными головами, почти без болтовни. Многие шли, обнявшись за плечи, кое-кто плакал. Через дорогу от «Диппера» ждали три патрульные машины, и с полдесятка копов стояли, опираясь на них, готовые к беспорядкам. Но никаких беспорядков не было.

Зелёный автомобиль шефа стоял поодаль, на стоянке перед магазином «Брауни» (написанный вручную плакат в витрине сообщал: ЗАКРЫТО, ПОКА «СВОБОДА!» НЕ ПРИНЕСЁТ СВЕЖИХ ПОСТАВОК). В машине сидели шеф Рендольф и Джим Ренни, наблюдали.

— Ну вот, — с откровенным удовлетворением произнёс Большой Джим. — Думаю, теперь они счастливы.

Рендольф бросил на него удивлённый взгляд.

— Вам не хотелось, чтобы всё вышло?

Шевельнув плечом, Большой Джим скривился.

— Хотелось, конечно, но я и на мгновение не верил. А этот человек с девчачьим именем и его новая подружка Джулия сумели убедить всех, что всё выйдет, возбудили напрасные надежды, разве нет? Да-да. А знаешь ли ты, что она в том её печатном дерьме никогда не поддерживала меня в предвыборных гонках? Ни разу.

Он показал рукой на пешеходов, которые полились назад в город.

— Смотри внимательно, друг: вот к чему приводит отсутствие компетентности, фальшивые ожидания и излишняя информация. Сейчас они просто несчастны и разочарованы, но когда очухаются, они придут в неистовство. Нам надо ещё усилить полицейские силы.

— Ещё? У нас уже восемнадцать единиц, включая частично занятых и новых помощников.

— Этого недостаточно. Итак, мы должны…

Воздух начали прорезать короткие всхлипы городской сирены. Они посмотрели на запад и увидели там дым.

— Должны за это поблагодарить Барбару и Шамвей, — завершил фразу Большой Джим.

— Может, нам надо что-то делать с этим пожаром.

— Это проблема Таркер Милла. И правительства США, конечно. Это они привели к пожару своей никчёмной ракетой, пусть сами с ним управляются.

— Но если пожар зажёг что-то и с нашей стороны…

— Перестань орать, как старая баба, и отвези меня назад в город. Мне нужно найти Джуниора. Нам с ним надо кое-что обсудить.

3

Бренда Перкинс и преподобная Пайпер Либби стояли возле «Диппера» рядом с «Субару» госпожи Пайпер.

— Я и не верила, что выйдет, — произнесла Бренда. — Но я бы солгала, если бы сказала, что не разочарована.

— Я тоже, — согласилась Пайпер. — Горько. Я бы предложила подвезти тебя в город, но должна ещё заехать к кое-кому из моих прихожан.

— Не на Малой Суке, надеюсь? — спросила Бренда, кивая большим пальцем на задымлённое небо.

— Нет, это в другую сторону. Восточный Честер. Джек Эванс. Он потерял жену в День Купола. Дикий инцидент. Хотя сейчас все у нас здесь дикое.

Бренда кивнула.

— Я видела его на Динсморовском поле, он держал плакат с портретом своей жены. Бедный, бедный человек.

Пайпер подошла к открытому окну со стороны водительского сидения, где перед рулём сидел Кловер, рассматривая толпу, которая расходилась из «Диппера». Она порылась в кармане, дала псу какую-то вкуснятину, и тогда сказала:

— Двигайся, Кловер, сам знаешь, ты же вновь провалил экзамен на водителя. — И тогда, конфиденциально, к Бренде: — Он никак, к чёрту, не научится парковаться задом.

Пёс перепрыгнул на пассажирское сидение. Пайпер открыла дверцу машины и взглянула на дым.

— Вероятно, хорошенько горит лес в Таркер Милле, но нас не зацепит, — она невесело улыбнулась Бренде. — Мы под защитой Купола.

— Большое счастье, — произнесла Бренда. — Передавай Джеку мои соболезнования. И мою любовь.

— Конечно, обязательно, — ответила Пайпер и отъехала.

Бренда, засунув руки в кармане джинсов, уже выходила с парковки, думая, чем бы ей себя занять остаток дня, когда подъехала Джулия Шамвей и помогла ей решить эту проблему.

4

Ракеты, которые взрывались против Купола, не разбудили Сэмми Буши, вместо этого это сделал громкий деревянный треск и последующий за этим плач Малыша Уолтера.

Уходя, Картер Тибодо с приятелями забрали всю траву, которая хранилась в холодильнике, но её жилье они не обыскали, в результате чего обувная коробка, с нарисованными на ней черепом и перекрещенными костями, так и осталась в шкафу. Также и записка, нацарапанная неустойчивым, с наклоном влево почерком Фила Буши: МОЁ ДЕРЬМО! ТОЛЬКО ТРОНЬ — И УМРЁШЬ!