Под куполом

В коробке не было травы (Фил всегда фыркал в сторону марьиванны, называя траву «лекарством для коктейльной вечеринки»), а Сэмми в свою очередь не интересовалась коробкой с «кристаллами». У неё не было сомнений, что «попощники» радушно бы их выкурили, но сама считала, что кристаллы — это бешеное дерьмо для бешеных людей, потому что кто же другой станет вдыхать дым, в котором содержатся растворённые в ацетоне обрезки чиркалок со спичечных коробок? Однако там хранился и другой, маленький пакетик, в котором лежало с полдесятка «Лодочек мечты», и, когда Картер со своей стаей убрался прочь, она проглотила одну таблетку, запив тёплым пивом из бутылки, которая стояла спрятанная под кроватью, в которой Сэмми теперь спала сама… то есть кроме тех случаев, когда брала к себе Малыша Уолтера. Или затягивала Доди.

У неё промелькнула мысль, не проглотить ли все вместе «Лодочки мечты» и таким образом раз и навсегда закончить эту её несчастную говённую жизнь; она, наверное, так бы и сделала, если бы не Малыш Уолтер. Кто будет опекать его, если она умрёт? Он даже может умереть с голода в своей колыбели, вот такая ужасная мысль.

Хер с ним, с тем самоубийством, но никогда ещё в жизни она не чувствовала себя такой мрачной, подавленной. И запачканной. Её унижали и раньше, знает Бог, иногда Фил (который любил трахаться втроём под кайфом, пока совсем не потерял интерес к сексу), иногда кто-то другой, время от времени она сама унижалась — Сэмми Буши никогда так и не постигла простой истины, что можно быть самой себе наилучшей подругой.

Конечно, за плечами у неё были всенощные секс-развлечения, а однажды, ещё в средней школе, после того как «Уайлдкетс» выиграли чемпионат Малой баскетбольной лиги среди новичков, она пропустила через себя четверых участников подряд (пятый лежал без сознания в уголке). Это была её собственная идиотская идея. Она также приторговывала тем, что Картер, Мэл и Фрэнки Делессепс взяли у неё силой. Чаще всего обслуживала Фримэна Брауна, хозяина магазина «Брауни», где она чаще всего делала покупки, потому что Браун предоставлял ей кредит. Фримэн был старый, и пах не очень хорошо, но ебарь был ещё тот, и это уже ему плюс. Шесть штрыков на матрасе в задней кладовке — его обычный предел, потом стон и чвирк. Это никогда не принадлежало к ярчайшим событиям её недели, но утешало сознание того, что её кредит действует, особенно, когда в конце месяца она впадала в безденежье, а Малышу Уолтеру позарез нужны были свежие памперсы.

И мистер Браун никогда не делал ей больно.

Прошлой ночью случилось совсем другое. Делессепс ещё не так, а вот Картер, тот вошёл в неё, едва не пробив насквозь, и, начиная с него, у неё кровило снизу. Дальше хуже: когда с себя снял трусы Мэл Ширлз, у него оказался инструмент на подобие тех, что показывают в порнофильмах, которые любил смотреть Фил, пока его интерес к кристаллам окончательно не победил в нём заинтересованность сексом.

Ширлз вошёл в неё жёстко и, хотя она старалась припомнить то, чем за два дня до этого занимались они с Доди, это не помогло. Она оставалась сухой, как август без дождя. Правда, пока ей там все не изодрал Картер Тибодо. Тогда появилась смазка. Она ощутила, как из неё течёт что-то тёплое, липкое. На лице у неё тоже было что-то влажное, слезы ринулись по щекам, затекая ей во впадины ушей. Во время бесконечного метания Мэла Ширлза она подумала, что может так и умереть под ним. Если он убьёт её, что будет с Малышом Уолтером?

И через все это проходил трескучий, как у сороки, голос Джорджии Руа: «Трахайте, ебите её трахайте эту суку! Пусть орёт!»

Сэмми действительно орала. Громко и много, тоже самое делал и Малыш Уолтер в колыбели в соседней комнате.

Напоследок они предупредили, чтобы она держала рот на замке, и покинули её, истекающую кровью на диване, истерзанную, но живую. Она видела, как их фары мазнули по потолку гостиной и исчезли, когда они повернули в сторону города. Наконец Сэмми и Малыш Уолтер остались сами. Она ходила с ним туда-сюда, остановившись лишь раз, чтобы одеть трусики (не розовые, их она никогда больше не будет носить), промокнув перед тем влагалище туалетной бумагой. У неё были тампаксы, но сама мысль о том, чтобы что-то туда пихать, была ей отвратительна.

В конце концов, Малыш Уолтер наклонил головку ей на плечо, и она ощутила его слюну у себя на коже — надёжный признак того, что он на самом деле надолго заснул. Она вновь положила его в манеж (с мольбой, чтобы он проспал тихо всю ночь), и тогда уже вытянула из шкафа коробку. «Лодочки мечты» — что-то из рода мощных транквилизаторов, она не знала точно, что именно — сначала притушили ей боль Вот Там Внизу, а потом затуманили все. Сэмми проспала двенадцать часов.

А теперь это.