Под маской Клеопатры

Ее тело изгибалось и трепетало. Оно чувствовало его тело. Все остальное было неважно, все остальное просто перестало существовать. Только ощущения. Только чувства. Потрясающие. Незабываемые. Дамьен заставлял ее чувствовать себя особенной. Единственной и неповторимой. Любимой!

– Пожалуйста… – прошептала Филли. Дамьен быстро поднялся, скинул с себя одежду и снова вернулся к ней. Теперь их уже ничто не разделяло. Он лег рядом и крепко обнял ее.

– Какая ты красивая, – сказал он, убирая влажный локон с ее щеки. – Я не переставал думать о тебе после той ночи. Я мечтал о том, чтобы это произошло снова…

Потом они лежали рядом, обессиленные и спокойные. Это было новое для них обоих ощущение счастья и удовлетворенности.

Первым пошевелился Дамьен. Он спустился пониже и пальцами начал рисовать круги на ее животе. Эти легкие прикосновения словно гипнотизировали Филли.

– Там растет наш ребенок, – задумчиво произнес он.

Эти слова поразили ее. Он произнес их как-то странно, как будто не очень хорошо понимал, что такое семья, что такое дети.

– Что произошло с твоей семьей? – спросила Филли.

Дамьен откинулся на спину и уставился в потолок. Филли подумала, что он не хочет отвечать на ее вопрос, и пожалела о том, что задала его.

– Прости, я не хотела сделать тебе больно, – сказала она, проведя рукой по его волосам.

Дамьен притянул к себе ее ладонь и нежно поцеловал.

– Все в порядке, – сказал он, вздохнув. – Просто я стараюсь не думать об этом.

– Наверное, это было ужасно.

Филли знала, что такое потерять близких.

– Мои родители много работали, – начал свой рассказ Дамьен. – Когда у них было свободное время, они собирали яблоки или груши в чужих садах. Я был самым младшим в семье и всегда оставался дома, а мои старшие братья Санто и Джо уезжали работать вместе с родителями. Собирая фрукты, родители за день могли заработать больше, чем за неделю на своем огороде, где выращивали помидоры.

– Сколько лет было твоим братьям?

– Тринадцать и четырнадцать. Санто был очень похож на отца. Отец гордился им.

– Что произошло?

Дамьен сокрушенно вздохнул.

– Сад был высоко на холмах. Они ездили туда в кузове грузовика вместе с другими сезонными рабочими. Дорога наверх была извилистой и узкой, а кузов был без бортов. Навстречу выскочила машина. Водитель резко повернул в сторону. Машину занесло, и она перевернулась. Никакой надежды на спасение уже не было.

– Ты потерял сразу всех?

– В том грузовике было четырнадцать человек. Выжило только двое. – Дамьен снова тяжело вздохнул и закрыл глаза, прижимая пальцы к вискам. – Я узнал об их смерти только на следующий день. Полиция долго не могла идентифицировать трупы.

– Всю ночь ты был один?

Дамьен помолчал, потом пожал плечами.

– К этому постепенно привыкаешь. – Голос его был глухим и бесчувственным.

– Как это несправедливо, – сказала Филли. – Тебя забрали родственники?

– Нет. В Австралии родственников у меня не было. В Италии остались дедушка с бабушкой, но они были уже слишком стары. К тому же я не хотел возвращаться. Я вырос здесь и чувствую себя австралийцем. Наш огород был продан, вырученных денег едва хватило на то, чтобы покрыть долги, а меня отдали в приемную семью. – Дамьен усмехнулся. – Временно, конечно. Приемные родители не любили меня. В школе я трудился изо всех сил, получил стипендию и при первой же возможности уехал в Мельбурн.

– Так этот ребенок станет твоим единственным родственником, – подумала вслух Филли и тут же пожалела об этом.

Дамьен резко поднялся с кровати, схватил свою одежду и начал одеваться.

Этот парень сделал себя сам. Всю жизнь он прожил без семьи, в полном одиночестве. Разумеется, он не собирался распускать нюни по поводу того, что кто-то очень хочет стать его родственником.

– Мне пора на работу. Какие у тебя планы? Филли усмехнулась.

– Я думаю, мне немного поздно строить какие-либо планы. Я жду ребенка.

– Так, значит, ты решила его оставить? Сердце Филли сжалось.

– Мне очень жаль, что ты спросил об этом.

– Не стоит так переживать. Как я еще мог узнать о том, что ты собираешься делать? Мы ведь так мало знаем друг друга.

Надевая на себя платье, Филли подумала о том, что это правда.

– Так, что ты хочешь от меня? – спросил Дамьен.

Филли посмотрела ему в глаза. Она хотела бы, чтобы ее взгляд был сейчас таким же холодным, как его. Если Дамьен не готов принять своего ребенка, что ж, она будет счастлива, воспитывать его одна.

– Что я от тебя хочу? – повторила Филли. – Абсолютно ничего.

– Ты что же, думаешь, что сможешь сама справиться со всем этим?

– Разумеется, смогу.

– А как насчет меня? – Дамьен был раздражен.

– Абсолютно очевидно, что ты не хочешь ребенка, – с вызовом заявила Филли.

– А ты хочешь? Она опустила глаза.

– Я понимаю, что для тебя эта новость была, как гром среди ясного неба. Для меня тоже, уверяю тебя, – сказала Филли. – Но теперь, обдумав все, я точно знаю, что смогу сделать жизнь этого ребенка счастливой.

– Весьма благородно и весьма сентиментально. И как же ты собираешься все это сделать одна?

– Я справлюсь.