Под нами - Черное море

Я тут же распорядился выпустить самолеты.

Но вот не прошло и часа, как все кругом окутал уже настоящий туман, правда, настолько тонкослойный, что время от времени сквозь него просматривались звезды.

Пришлось объявить тревогу всей аэродромной службе. Развели костры, подготовили к включению прожекторы. Запросили Мелитополь о возможности посадки вылетевших самолетов там, но и Мелитополь оказался закрытым туманом. До Кубани же у самолетов могло не хватить горючего.

А вот послышался и нарастающий шум моторов. Включили прожекторы. С борта Ил-4 сообщили по радио, что береговая черта видна, а световые ориентиры плохо, расплываются. Что предпринять? Самолет делает круг за кругом, его пора сажать, и я решил заводить его на посадку командами по радио.

Пилот вывел Ил-4 на прямую, хорошо подвел его к земле, но на повышенной скорости и вдруг стал брать штурвал на себя. Самолет, естественно, взмыл и с высоты 12 — 15 метров, потеряв скорость, неуклюже плюхнулся. В результате подломаны стойки шасси и погнуты винты. Санитарная и другие машины быстро подъехали к «илу». Каково же было наше удивление, когда мы увидели вылезавших из самолета деда и его внучку.

Ступив на землю, дед невозмутимо произнес:

— Наконец-то сели.

— Не сели, а упали, — ответил я ему.

— Ну, во-первых, мы этого не хотели, а во-вторых, дело легко поправимое, совершенно спокойно произнес мудрый старик.

Не стал я ему разъяснять разницу между покореженной стойкой шасси и погнутым зубом от бороны — пассажир ведь в общем-то героический, в тыл врага летел, да еще с внучкой. Такое задание далеко не каждому дадут! А вот выяснить, почему вернулись, необходимо.

Оказывается, и в районе Одессы туман закрыл назначенное место выброски, а сделать это в другом пункте летчик вполне обоснованно отказался и повел машину на свой аэродром.

Самолет через несколько дней восстановили, а старик с внучкой все же были сброшены на парашютах в назначенном районе в следующую же ночь. Рад, что позже удалось узнать: они успешно выполнили задание. После освобождения Одессы я встретил там этих отважных советских патриотов и мне невольно вспомнились тогда слова героя Отечественной войны 1812 года, партизанского командира Дениса Давыдова: "Еще Россия не подымалась во весь исполинский рост. И горе ее неприятелям, если она когда-нибудь подымется!"[56]

.

А вот судьба девушки-радистки, улетевшей на У-2, нас глубоко потрясла. Вероятно, летчик потерял в тумане ориентировку и вместе со своим пассажиром упал в море. Туман, там более неожиданный, всегда был одним из самых грозных врагов авиаторов. И не только в военное время…

В самом начале марта штабом Скадовской авиационной группы было получено боевое распоряжение по обеспечению перехода 12 торпедных катеров из Геленджика в Скадовск. Задача заключалась в том, чтобы в течение трех часов — с 23.00 до 2.00, когда катера будут следовать мимо мысов Айтодер и Херсонес, в воздухе должен находиться Ил-4 в качестве самолета-ретранслятора для обеспечения радиосвязи катеров с берегом. Два других Ил-4 предназначались для обозначения светящими авиабомбами точек поворота катеров на новый курс в районе мысов Херсонес, а затем Тарханкут. С рассветом истребителям 11-го гвардейского предстояло прикрывать катера на переходе их в Каркинитском заливе.

Получив приказ, мы немедленно приступили к подготовке его выполнения, невольно восхищаясь смелостью и дерзостью замысла. Ведь переход выполнялся в исключительно сложных условиях: ночь, почти на половине пути — туман, местами низкая облачность и осадки, а в море еще и волнение, достигавшее четырех-пяти баллов.

Наши моряки, возглавляемые командиром бригады капитаном 2 ранга В. Т. Проценко, отличившиеся в боях в Керченском проливе, проявили исключительный героизм. Заправляясь в пути с других катеров и имея на борту дополнительные емкости под горючее, они совершили 475-мильный бросок через море. И это когда такие малые корабли предназначались для стремительных и дерзких атак в радиусе всего 80 — 100 миль!

Но, конечно, и летчики, выделенные для выполнения столь ответственного задания, отнеслись к нему с полной серьезностью, действовали четко и безошибочно, хотя и для них плохая погода была немалой помехой. Как же проходил этот бросок группы катеров?

6 марта днем в 13.50 из Геланджика вышли 11 катеров, но один из них вскоре вернулся из-за неисправности двигателя.

В наступившую ночь самолеты Ил-4 выполнили свою задачу строго по плану, а как только 7 марта забрезжил рассвет, в воздух поднялись разведчик Б-3 и шесть «кобр». Они направились в сторону мыса Тарханкут с задачей — обнаружить катера и прикрыть их от возможного нападения с воздуха.

В заданном районе летчики обнаружили сначала один катер, а затем еще семь. Разведчик продолжал поиск, а истребители, разделившись на две группы, приступили к решению поставленной задачи. Учитывая возможное усложнение воздушной обстановки, я направил туда еще пару истребителей.