Читаем ПОД НЕМЦАМИ. Воспоминания, свидетельства, документы полностью

В этом я ему поверил. В 1935–1936 годах НКВД передало его ГУПО[564]

, где он продолжал свою работу. В начале войны все его начальство сбежало, чему бургомистр очень обрадовался, ибо был уверен, что ему больше не придется иметь дело с ГУПО. Все продолжалось до октября. В первых числах этого месяца, ночью, к нему постучали и на вопрос, кто стучит, ему ответили, что он сам знает, от кого это. Затем вошедший назвал несколько слишком хорошо знакомых ему имен и объявил, что теперь к нему будут приходить советские агенты, которым он обязан будет предоставлять ночлег и продовольствие. Бургомистр на другой день думал сообщить об этом мне, но знал он меня слишком мало для этого. Затем он рассказал мне, что помимо погибшего Кузнецова советскими агентами являются Ася[565]
, служившая в НКВД еще до войны, и лесник. Я решил не трогать бургомистра, так как его рассказ был вполне правдив. То, что он ненавидел советскую власть, по крайней мере, для меня [было] все всякого сомнения. Но поблажка эта не помогла ему. Через несколько дней после того как я арестовал лесника и Асю, бургомистра нашли в лесу, куда он поехал за дровами, с финским ножом в спине.

Лейтенант, командовавший матросами в Глинках, был молодой человек лет двадцати четырех — двадцати пяти, очень красивый и совершенно не интересующийся службой. Всю работу нес на себе старый фельдфебель; лейтенант же проводил все свое время с одной русской девушкой, в которую был страшно влюблен. Девушка жила в соседней деревне, звали ее Асей и было ей двадцать три года. Была она очень красива, блондинка, и к тому же хорошо говорила по-немецки. С нею жили мать и брат, придурковатый парень. Я не обращал особенного внимания на времяпрепровождение лейтенанта, так как и я и фельдфебель были довольны тем, что он ни во что не вмешивается.

Теперь положение переменилось: по словам бургомистра оказалось, что Ася была советской агенткой. Прежде всего я серьезно попросил лейтенанта, чтобы он не виделся больше с Асей. Затем я сообщил обо всем случившемся, хотя это [было] не по правилам, Клейсту из 18-й армии, прося его совета, ибо боялся, что, в случае если я дам делу законный ход, Асю немедленно расстреляют, а лейтенанта отдадут под военный суд; обоих по их молодости мне было жалко. Лейтенант меня не послушал и продолжал встречаться с Асей. От Клейста скоро пришел ответ, в котором он сообщил, что о лейтенанте поставлен в известность штаб, которому тот непосредственно подчинялся, а Асю требовал доставить к себе. Лейтенанта действительно немедленно отозвали из Глинок. Много времени спустя я узнал, что он, будучи не в состоянии забыть Асю и утешиться, вскоре попросился добровольцем на какое-то совсем отчаянное дело и погиб с честью.

Выполняя распоряжение Клейста, я посадил Асю в автомобиль вместе с ее матерью, которую она ни за что не хотела оставлять (кроме того, мною руководило соображение, что всегда полезно иметь заложником близкое лицо агента), и отвез их в Сиверскую[566], где стоял штаб 18-й армии. Там Асю поместили в особом доме для агентов, конечно, под сильным, но незаметным наблюдением. Клейст имел намерение перевербовать ее для немецкой службы. Для матери Аси нашли легкую и приятную работу в городе Вайзенберге и тоже, конечно, установили за ней наблюдение. С Асей пока не вели никаких переговоров о ее будущей работе, но, я думаю, она догадывалась, почему с ней так хорошо обращаются. Однажды она попросила разрешения бегать на лыжах по окрестностям. Ей разрешили такие прогулки в сопровождении агента, хорошего лыжника. И вот в одну из таких прогулок Ася заколола агента его собственным кинжалом и ушла. После товарищи агента, сопровождавшего Асю, пояснили нам, что последний очень быстро влюбился в Асю, а потому, естественно, и потерял нужную осторожность в обращении с ней.

Отправив Асю к Клейсту (все эти дела заняли всего два дня), я, взяв восемь матросов и Семена, своего первого агента, отправился в лес арестовывать лесника, что нам и удалось сделать, арестовав попутно и подозрительного молодого человека в лыжном костюме, сидевшего у него. Связав им руки, мы повели их с собой, но, очевидно, пока мы шли лесом, были замечены, ибо, не доходя еще до нашей деревни, подверглись обстрелу, причем молодой человек был убит, а лесник смертельно ранен. Все же и тело неизвестного молодого человека, и раненого лесника мы доставили в штаб, где обыскали обоих. На трупе не было обмундирования, а лесник просил меня дать ему принять пилюлю цианистого калия, зашитую в его одежде (мы обнаружили ее при обыске). Будучи совершенно уверенным, что он вскоре так или иначе умрет, я сам (хотя это и было против инструкции) подал ему пилюлю, приняв которую, он очень скоро умер. Через несколько дней после смерти лесника прилетел советский самолет и обстрелял нашу радиостанцию из пулеметов. К счастью, кроме двух рыбаков, никого не задело.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже