Под несчастливой звездой

Анукрис тоже затрясло, то ли от наползавшей с реки прохлады, то ли от страха. В наступившей тишине раздавались только сдавленные проклятия Карасета, который все никак не мог подняться на ноги.

— Ну! — очень тихо проговорил Алекс на ухо Зесануба. — Разойдемся миром или будем друг друга убивать?

При этом бронзовое острие еще сильнее впилось в кожу под подбородком. Стараясь как можно меньше открывать рот, капитан просипел:

— Опустите оружие.

— Бей чужеземцев! — проорал помощник жреца — чтеца, очередной раз рухнув в кусты.

— Треплос! — крикнул Алекс по либрийски. — Возьми эту пьяную обезьяну и окуни в реку.

— Что!? — встрепенулся поэт и замотал головой так, что чуть не потерял парик. — Я, я, я… не…

— Быстро! — рявкнул охранник.

Все вздрогнули. Капитан икнул, матросы стали убирать ножи и бросать палки. А Треплос побежал в кусты.

Здоровый милетец легко скрутил пьяно-бормочущего Карасета.

Алекс оттолкнул Зесануба.

— Ребята, давайте жить дружно, — мрачным тоном предложил он и метнул нож куда-то в темноту. Раздался глухой удар, и клинок воткнулся в дерево как раз над головой одного из матросов.

Со стороны Лаума донесся громкий плеск и недовольные крики.

Охранник положил руку на меч и сжал рукоятку.

— Кто-нибудь еще хочет подраться? — спросил он, окидывая взглядом притихших келлуан, но те поспешно прятали глаза.

— Ну, ты это…, — забормотал капитан, отведя взгляд и вытирая глубокую царапину под подбородком. — Прости, если что не так. Выпили, сам понимаешь.

— Бывает, — согласился охранник. — Надеюсь, среди вас нет самоубийц, и никто не собирается меня тайком подкараулить?

— Что ты! — замахал руками Зесануб. — Что ты!

— Не надо, — Алекс отпустил меч и прижал к груди раскрытую ладонь. — Душевно прошу.

Охранник произнес это серьезно, но с таким насмешливым выражением лица, что Анукрис не выдержала и зашлась громким, истерическим смехом.

— Успокойся, все закончилось, — подошел к ней Алекс. — Тебя больше никто не тронет. Я же обещал.

Девочка уткнулась лбом в его плечо и тихо всхлипнула, чувствуя, как быстро утихает дрожь. Словно кто-то большой и сильный окружил её добрым, надежным теплом. Юноша провел ладонью по её волосам. От этой немудрящей ласки сердце Анукрис затрепетало.

Алекс осторожно уложил её и прикрыл одеялом.

— Отдыхай.

Юноша встал, окинул взглядом остолбенело застывших матросов.

— Кому-то что-то не ясно?

— Спать, парни, — буркнул Зесануб. — Завтра прибываем в Перхесеб.

«Ну почему он не всегда такой?!» — с горечью подумала Анукрис и беззвучно заплакала, натягивая одеяло на голову.

Но скоро вытерла слезы и навострила уши.

— Эй, как там тебя? — послышался недовольный голос Карасета.

— А тебе как? — насмешливо отозвался Алекс. — Хватит или еще охладить?

— Как ты смеешь так разговаривать со жрецом! — взвизгнул молодой человек.

— Ты еще не жрец, — не меняя тона, продолжал охранник. — И если так будешь себя вести, никогда им не станешь. Мудрейший Тусет доверил тебе свое имущество и слуг, а ты в первый же день напоролся и начал приставать к его любимой служанке!

Снедаемая любопытством девочка отогнула край одеяла. Мокрый и голый помощник жреца — чтеца стоял перед Алексом, переминаясь с ноги на ногу. За его спиной довольно улыбался Треплос.

— Так может, не станем говорить об этом уважаемому Тусету? — Карасет вытер нос.

— Ты предлагаешь мне нарушить свой долг!? — возмущенный охранник чуть подался вперед, словно собираясь ударить собеседника. — Обмануть мудреца!?

От неожиданности недожрец дернулся назад и упал, звонко шлепнувшись голыми ягодицами. По знаку Алекса к нему тот час подскочил поэт и помог подняться.

— Если ты, пьяная морда, хотя бы плохо посмотришь на кого-нибудь из нас, — тихо и как-то значительно проговорил охранник. — Мудрейший Тусет узнает о всех твоих безобразиях. Понял?

— Да, — буркнул Карасет и, поворачиваясь, бросил на Алекса испепеляющий взгляд.

Тот только хмыкнул.

Девочка вновь спряталась под одеяло.

Карасет забрался в палатку и долго ворочался там, что-то бормоча себе под нос.

К сидевшему у костра Алексу подошел Треплос.

— Здорово ты его, — проговорил он по либрийски. — Не боишься? Он все-таки келлуанин и помощник жреца.

— Он пустое место, — отмахнулся охранник. — Сопливый мальчишка, перебравший вина от радости, что ему доверил важное дело сам Тусет — великий мудрец и спаситель реликвий.

Поэт негромко хихикнул.

— Зря смеешься, — проговорил Алекс. — Посмотри, как его встречают.

— Да, — согласился милетец. — Везде праздники и почести.

Глава III. Выбор

В каждом из нас две половинки: одна рвется к новому, другая бережет прежнее и рада вернуться к нему.

Вы знаете это и знаете, что никогда возвращение не достигает цели.

Туманность АндромедыИван Ефремов