Под покровом небес

Она аж подпрыгнула. «Это же знак! – догадалась она. – Ну конечно: точно так же бил барабан, когда меня сюда привезли». Теперь у нее не было сомнений, что она выберется. Немного отдохнув, она встала и пошла по двору в ту сторону, откуда доносились звуки. Теперь там били сразу в два барабана. Она вошла в дверь и очутилась в темноте. В конце длинного коридора виднелся выход в другой залитый лунным светом двор, она поспешила туда и увидела желтую полоску света, пробивающегося из-под двери. Немного постояла посреди двора, слушая нервную дробь, источник которой явно был за этой дверью. Барабаны перебудили всех петухов в округе, петухи принялись кукарекать. Она еле слышно постучала в дверь; барабаны не унимались, к ним присоединилась какая-то женщина, которая слабым высоким голосом завела песню с жалобным повторяющимся припевом. Прежде чем постучать снова, Кит долго набиралась храбрости, но на сей раз постучала громко и решительно. Барабаны смолкли, дверь распахнулась, и она, сощурившись, ступила внутрь комнаты. На полу среди подушек сидели три жены Белькассима, в изумлении глядя на нее широко открытыми глазами. Она стояла прямо и напряженно, словно столкнулась лицом к лицу со смертельно опасной змеей. Девушка-служанка затворила дверь и осталась стоять, привалившись к двери спиной. И тут три фурии, отбросив барабаны, заговорили разом, замахали руками, указывая вверх. Одна из них вскочила, подбежала к Кит и стала ее ощупывать, путаясь в складках ее струящегося белого одеяния, – надо думать, в поисках драгоценностей. Длинные рукава она задирала вверх, ища браслеты. Две другие возбужденно тыкали пальцами, показывая на чемодан. Кит стояла, по-прежнему не двигаясь, ждала, когда кончится этот кошмар. Дергая ее и пихая, они заставили Кит, склонившись над чемоданчиком, отпереть кодовый замок, который в других обстоятельствах сам по себе привел бы их в изумление и восторг. Сейчас, однако, они были целиком во власти подозрительности и нетерпения. На открытый чемодан набросились, стали копаться, выбрасывая содержимое на пол. Кит на все это смотрела. Она не верила своим глазам: какая удача! – ее чемодан интересует их больше, чем она сама. Пока они внимательно обследовали ее вещи, она частично восстановила самообладание и даже настолько осмелела, что позволила себе тронуть одну из них за плечо и показать ей, что драгоценности наверху. Женщины загомонили, с недоверием поглядывая наверх, и в конце концов отрядили служанку сходить проверить. Но в тот момент, когда девушка уже собралась было выйти из комнаты, Кит в страхе стала ее удерживать. Ведь она разбудит черную женщину! Женщины сердито подскочили, произошла краткая m^el'ee

.

[140]

Когда потасовка утихла и все пять женщин стояли, тяжело пыхтя и отдуваясь, Кит с отчаянной гримасой на лице приложила палец к губам и сделала несколько преувеличенно осторожных шагов на цыпочках, одновременно со значением показывая на служанку. Потом, надув щеки, попыталась изобразить толстуху. Все поняли ее мгновенно и серьезно закивали; чувствовалось, что они согласны включиться в заговор. Когда служанка вышла, Кит попытались выспросить: «Wen timshi?»[141] Этот вопрос наперебой задавали все три женщины, и любопытства в их голосах было больше, чем злости. Ответить она не могла, а потому безнадежно пожимала плечами и трясла головой. Вскоре вернулась девушка и, видимо, сообщила, что все ценности действительно лежат на кровати, причем не только те, что отобраны у них, но и множество других. Узнав об этом, жены сделались несколько озадачены, но заметно повеселели. Когда Кит, встав на колени, стала запихивать пожитки в чемоданчик, одна из них присела рядом с нею и заговорила тоном, который определенно не был неприязненным. Кит, разумеется, понятия не имела, что женщина ей говорит; все ее помыслы вращались вокруг запертой на засов двери. «Я должна выбраться, я должна выбраться», – внушала она себе снова и снова. Пачка банкнот лежала в чемодане, завернутая в пижаму. Никто не обратил на нее внимания.