Под покровом небес

Когда подъезжали к аэропорту, горы уже становились закатно-красными. Порылась в сумочке – где та бумажка, которую дал мистер Кларк? – ага, вот. Миссис Кетрайн Морсби. Прочитав, бросила обратно в сумочку. Самолет к тому времени уже сел – вон стоит, единственный на летном поле. Мисс Ферри вышла из такси, велела водителю ждать и торопливо прошла в дверь с надписью: «Salle d’Attente».[170] Там сразу же ей в глаза бросилась женщина, понуро сидящая на скамье рядом с настороженным мужчиной в форме механика «Трансафриканских авиалиний», цепко держащим ее за локоть. На женщине невзрачное платьице в бело-голубенькую клетку – в таких обычно ходят частично европеизированные служанки; даже Азиза, ее уборщица, и то покупала себе в еврейском квартале нечто получше.

«Да, – подумала мисс Ферри, – похоже, дамочка дошла до ручки». В то же время – надо же! – женщина оказалась значительно моложе, чем она ожидала.

Мисс Ферри пересекла небольшой зальчик, гордясь при этом своим нарядом: платье она купила в Париже во время прошлого отпуска. Остановилась перед странной парой и с улыбкой обратилась к женщине.

– Миссис Морсби? – (Механик и женщина встали одновременно: мужчина все еще держал ее за локоть.) – Я из американского консульства. – Она протянула руку; женщина несмело улыбнулась и ответила на пожатие. – Вы, наверное, ужасно устали. Сколько вы добирались? Три дня?

– Да. – Женщина посмотрела на нее затравленным взглядом.

– Полный кошмар! – сказала мисс Ферри.

Повернулась к механику, церемонно протянула ему руку и поблагодарила на своем почти непригодном для общения французском. Чтобы пожать ей руку, он отпустил локоть подопечной, но потом сразу снова в него вцепился. Ферри досадливо нахмурилась: подчас французы проявляют все-таки жуткую неотесанность. Небрежно взяла женщину за другую руку, и все втроем они пошли к двери.

– Merci,[171] – снова сказала она мужчине (как она надеялась, язвительно), а затем обратилась к женщине: – А что же ваш багаж? Таможню уже прошли?

– У меня нет багажа, – сказала миссис Морсби, глядя ей прямо в глаза.

– Как? Совсем нет? – Других слов у мисс Ферри не нашлось.

– Все потерялось, – тихо сказала миссис Морсби.

Впереди была дверь. Механик отворил ее, выпустил руку подопечной и отступил в сторону, пропуская женщин.

«Ну наконец-то», – злорадно подумала мисс Ферри и заторопилась, подталкивая миссис Морсби к машине. А вслух сказала:

– Ну, это жаль. Ужас какой! Но вам, конечно же, все вернут.

Водитель открыл дверцу, и они сели. Механик с беспокойством наблюдал за ними с тротуара.

– Между прочим, как ни странно, – продолжила мисс Ферри, – пустыня велика, а ничего там никогда не пропадает. – (Хлопнула дверца.) – Пусть через много месяцев, но все потерянное где-нибудь да объявится. Надо признать, правда, что сейчас вам от этого не легче. – Она бросила взгляд на черные хлопчатобумажные чулки и стоптанные, потерявшие форму коричневые туфли подопечной. – Au revoir et merci,

[172] – бросила она на прощание механику, и машина тронулась.

Вырулив на шоссе, водитель дал полный газ. Миссис Морсби втянула голову в плечи и умоляюще посмотрела на провожатую.

– Pas si vite![173] – повысив голос, бросила та водителю.

«Бедная вы бедная», – хотела она сказать подопечной, но решила, что все-таки не стоит.

– Да уж, представляю, через что вам пришлось пройти, – проговорила она. – Не завидую. Да и сейчас тут… Пока доедешь…

– Да, – скорее догадалась, чем услышала она в ответ.

– Некоторым, конечно, вся эта грязь и жара как с гуся вода. Домой потом возвращаются в полном восторге. Но лично я вот уже год добиваюсь, чтобы меня перевели в Копенгаген.

Мисс Ферри помолчала, выглянула в окно – как раз когда они обгоняли тяжко переваливающийся с боку на бок местный автобус. Какой-то запашок еще… Или показалось? А, ну понятно: это, наверное, от сидящей рядом подопечной. Небось, каких только болезней она там не нахваталась. Понаблюдала немного за женщиной краем глаза, потом спрашивает:

– И долго вы там пробыли?

– Долго.

– А нездоровится вам давно? – (Женщина непонимающе на нее посмотрела.) – В телеграмме было сказано, что вы больны.

Не удостоив ее ответом, миссис Морсби уставилась в окно на проносящийся мимо темнеющий пейзаж. Впереди, все еще в отдалении, сиял огнями большой город. «Значит, вот оно что, – думала она. – Вот же в чем дело-то. Я была больна, и, может быть, не один год. Но как же я тогда могу здесь сидеть и не знать об этом?»

Потом за окном потянулись городские улицы, мимо понеслись дома, народ и машины, и все вроде такое обыкновенное, естественное – ей даже показалось, что город ей знаком. Но что-то все же явно не в порядке: иначе бы она знала точно, бывала она здесь прежде или нет.

– Мы вас пока поселим в «Мажестик». Там вам будет удобнее. Гостиница, конечно, не высший класс, но в ней вам будет все-таки лучше, чем в тамошних ваших… пенатах.