Под покровом угольной пыли

В котельном цехе я предоставлю вам отдельный кабинет; выпишу бессрочный пропуск и позабочусь о том, чтоб у вас не было проблем с общением и допросом персонала, а так же беспрепятственного перемещения по территории станции. Ну, и всего прочего – что, так или иначе, может быть связано с проведением вашего расследования.

Со своей стороны, я так же могу гарантировать вам любую помощь. Не стесняйтесь, звоните прямо на мой служебный телефон или заходите. О вашем присутствии на станции будут поставлены в известность все руководители служб.

При этом у меня будет к вам лишь одна маленькая просьба. Если у вас вдруг появиться желание кого-либо арестовать, то в начале, я попрошу поставить в известность либо меня, либо отдел кадров. У нас, знаете ли, бесперебойный процесс выработки тепла, потому и необходимо нам заранее планировать вынужденные подмены.

Ну, как? Подобный вариант вас устроит?

Не согласиться со столь шикарным предложением, было попросту глупо. Не каждый директор решился бы предоставить сотруднику УВД (считай, постороннему человеку) подобную свободу действий.

И если в начале беседы Жителев показался Сергею чванливым бюрократом, то сейчас руководитель ТЭЦ выглядел вполне сговорчивым и коммуникабельным мужчиной, которого не хотелось бы чем-то обидеть или поставить того в неловкое положение. Ко всему прочему, в душу Шаталова просочилось некоторое разочарование, относительно перспектив его оперативно-розыскных мероприятий. Ведь если директор, вот так запросто открывает перед ним все двери, выходит: как скрывать что-то, так и за что-то опасаться ему попросту нечего. А посему и отработка причастности работников станции к тем убийствам на золоотвале, вполне вероятно окажется абсолютно тупиковым направлением. То есть время, проведённое здесь на станции, с определённой долей вероятности будет потрачено впустую.

– Ваше предложение меня вполне устроит. – удовлетворённо произнёс майор. – Позвольте напоследок задать вам ещё пару коротких вопросов.

– Задавайте. – уже надевая пальто, позволил директор.

– Как на вашем предприятии обстоят дела с травматизмом и несчастными случаями на производстве?

– Упаси Боже. Типун вам на язык. – постучав кулаком по деревянному шкафу, Жителев продолжил. – За те сорок лет, что я работаю на станции, не припомню ни единого случая смерти, либо серьёзного увечья. Технадзор мы чтим и уважаем. Да и нельзя здесь без этого. Потому, наверное, и минуют нас неприятности связанные с техникой безопасности.

– И второй вопрос: как на счёт «текучки» кадров? – уже покидая вместе с директором его кабинет, поинтересовался сотрудник угрозыска.

– Квалифицированный персонал – практически, постоянен. В целом, коллектив дружный и слаженный. Многие проработали здесь всю свою сознательную жизнь. Сложились у нас и кое-какие трудовые династии. Зарплата в энергетике нынче достойная, условия прекрасные, к тому же ранний выход на пенсию. От такого не побежишь.

Быть может, с менее квалифицированными рабочими, у нас определённые проблемы имеются. Как правило, из-за пьянки, либо систематических прогулов. Вот и того же сторожа на золоотвале мне, похоже, придётся уволить.

Да вы бы лучше, с начальником отдела кадров пообщались. Вот, кстати, и его дверь. У него информация под рукой и времени побольше моего будет. Пойдёмте, я вас представлю. Заодно и пропуск оформим. Наш Василий Егорович двадцать лет главным инженером на станции оттрубил. Кое-что знает лучше меня самого. Вышел на пенсию и возглавил нынешний отдел кадров.

Чего-либо нового от Василия Егоровича, Шаталов так и не узнал. Тот был истинным патриотом своего предприятия. И кроме как в радужных тонах, о своей родной ТЭЦ-2, он говорить естественно не мог. Потому, поболтав с начальником отдела кадром не более получаса, Сергей и поспешил на территорию. Его внутреннее оперское чутьё подсказывало: что если и искать разгадку случившегося, то следует это делать именно там.

Территория и здания самой станции выглядели намного плачевней нежели «отполированный» корпус управления ТЭЦ, находившийся вне охраняемой зоны. Все подсобные строения, как и основные цеха, имели настолько обветшалый и унылый вид, что казалось они могут развалиться при первом же порыве сильного ветра. Потрескавшиеся, грязные стены; многочисленные выбоины на кирпичной кладке; подвисшие балки и арматурины, удерживаемые на чьём-то честном слове – всё это создавало ощущение полной заброшенности данного объекта. Лишь тёмный дым, исходящий из огромной трубы, пусть и частично, но опровергал вышесказанное.