Под псевдонимом Ксанти

— Я только туда и обратно, — пообещал Хаджумар. — Думаю, что в ближайшие часы фашисты не сунутся сюда. Им надо залечить свои раны.

К Дурутти прибежал Гарсиа. Из его слов выходило, что батальон Педро принял решение подняться с позиций и уйти в тыл;

— Невероятно! — ужаснулся комбриг. — Этого не может быть! — он бросился в батальон.

Они и в самом деле покинули позиции и шли в город. И впереди их шел Педро.

— Стойте! — встал на их пути комбриг. — Стойте, братья!

Они нехотя остановились. Педро смотрел на комбрига исподлобья. Дурутти пытался унять свой гнев, но это у него плохо получалось. Он, глубоко дыша, прорычал:

— Назад, анархисты! Назад! Приказываю занять свои позиции!

— Послушай, Дурутти, — шагнул вперед Педро. — Мы решили сообща, путем голосования. Мы уже несколько дней сражаемся здесь! Пусть теперь коммунисты удерживают позиции. С нас достаточно! Мы устали, и мы идем в город! Так-то, комбриг…

Дурутти обошел Педро и встал перед бойцами:

— Сейчас всем защитникам Мадрида приходится туго. Всем! И коммунистам тоже. Сейчас все должны быть на переднем крае, там, где решается судьба столицы. Братья! Мы должны возвратиться на позиции. Мы не имеем права уходить сейчас в тыл! Мы возвращаемся. И с вами буду я, ваш Дурутти, которого вы избрали своим командиром! Я иду первый на позиции, и буду там все время, вместе с вами!

— Братья! Ни с места! — зарычал Педро. — Педро вас не даст в обиду! — И обратился к Дурутти: — Они пристрелялись к нам. Я поднял эту каску на штык, и она сразу была продырявлена пулей. Смотри. — Он сунул в дырку палец и покрутил каской над головой. — Кто желает получить пулю, пусть возвращается. Но не сегодня, так завтра каждого продырявят, как эту каску.

Дурутти зло прокричал Педро:

— Это ты, сволочь, сагитировал их! Ты?

— Не я — каска! — усмехнулся Педро и, показав рукой на анархистов, заявил: — Люди говорят, Дурутти, что ты заодно с коммунистами.

— Я против фашизма! — отрезал Дурутти.

— Ты забыл, что коммунисты тоже наши враги.

— Правильно! — закричали в толпе.

— Пусть коммунисты и фашисты убивают друг друга!

— Свободу всем!

Дурутти вслушался в шум и крики, и на душе у него стало муторно. И он, рванув на груди куртку, закричал:

— Анархисты, мне стыдно за вас! Стыдно! Разве вы не видите, что весь Мадрид живет боями! Что все силы направлены на оборону города? Разве вы не видели, как танки с советскими добровольцами шли на правом фланге в контратаку, помогая нам отбивать врага? Фашистских танков было впятеро больше, но русские не испугались их, они таранили их в лоб. Мы все видели, как четыре танка загорелись, но из них никто не вылез. Русские оставались внутри, в этих горящих гробах, и вели огонь до тех пор, пока заживо не сгорели. И на других участках обороны так же жарко, как и у нас. И вдруг мы покидаем позиции! Мы анархисты, люди свободы! Мне стыдно! Там гибнут тысячи людей, а мы уходим в тыл. Мы оголяем самый ответственный участок фронта! Мы тем самым поможем фашистам ворваться в город, расстреливать детей, распинать женщин… Нельзя так! Братья! За мной, анархисты! За мной! На позицию! Или мы займем сейчас наши траншеи… Или… — Он задыхался от отчаяния и гнева. — Или расстреляйте меня! Сейчас! Здесь! Стреляйте в командира предателей! Ну! — Он был искренен и грозен в своем требовании.

— Что ты говоришь, Дурутти? — ахнул кто-то в толпе. Бойцы умолкли, еще мгновение — и их настроение изменится. И тогда Педро шагнул вперед, к Дурутти, и закричал ему в лицо, подымая пистолет:

— Ты жалеешь коммунистов? А нас тебе не жаль? Ты предал анархистов! Смерть тебе! — и он выстрелил пять раз в комбрига.

Дурутти упал, Педро пустил в него еще одну пулю… Толпа шарахнулась в сторону и затихла. Педро, деловито сунув пистолет за пояс, крикнул:

— Да здравствует анархия! Смерть предателю! Анархисты! Слушайте своего командира! Я приказываю идти в тыл! Пусть позицию защищают коммунисты! Пошли!

…Машину, в которой Хаджумар возвращался из штаба революционных сил в расположение бригады, обстреляли с высоты, которую должен был занимать батальон Педро. Обстреляли из пулемета той системы, что в бригаде не было. Что же произошло? Хаджумар увидел в поле редкую цепочку анархистов, ведущих стрельбу по высоте, выскочил из машины и перебежками достиг их. Ему навстречу бросились Гарсиа и Аугусто, залегли рядом с ним.

— Что случилось?. — спросил Ксанти с тревогой.

— Они убили его! — сказал Гарсиа.

— Кого? — ужаснулся Хаджумар, сразу же поняв, о ком говорил Гарсиа.

— Твой друг Дурутти убит. Убит. В него стрелял Педро… Выслушав, как и что произошло, советник с болью спросил:

— Где лежит Дурутти?

— Мы его вынесли вон за тот бугор, — кивнул назад Аугусто.

— Проводите меня, — приказал им Хаджумар. Дурутти лежал на плаще. Хаджумар приподнял голову комбрига и с радостью и надеждой увидел, что глаза друга открылись. И не просто открылись, но и узнали советника Ксанти!

— Ты жив! — обрадовался Хаджумар и обернулся к Лине: — Скорее врача!

Дурутти, казалось, усмехнулся — горько и благодарно за заботу, с трудом произнес: