Под сенью Дома Блэк...

Лучше бы я этого не делал.

Через час я уверился, что альбом Грейнджер и альбомы Блэков были из одной мастерской, а так как прабабка заказывала альбомы сама, то не приходилось сомневаться – альбомов изначально было четыре и они все были наши. Что из этого получается? А то и получается, что девчонка Грейнджер связана с нами. С моим милым семейством. То-то она на Беллс похожа.

Последние сомнения пропали, когда я заметил, что задняя сторона обложки альбома чуть толще титульной. Заклеено на совесть, с первого взгляда не понять. Поддел когтем и лист отошел, клей за года рассохся, а мне на колени выпала колдография юнца в мантии.

А на обороте надпись...

Мариус Блек...

Вот так, Сириус. Нашелся еще один беглец.

Кем тебе приходится по крови Гермиона Грейнджер?

Это был хороший повод вытащить припрятанную три недели назад бутылку огневиски. Надо же отметить, верно? Семья воссоединилась, чтоб меня дементор поцеловал! Дамблдор прознает, – а что-то мне говорит, он знает, – и все, Сириус. Будет тебе карт-бланш в донесении печальных вестей...

Не успел прийти в себя от открытия, Уизли приперлись.

Огневиски пришлось срочно прятать. Молли орет, как банши, при виде спиртного, а близнецы уже однажды бутылку "одолжили". А где мне запас пополнять? Рема просить? Его укоризненный взгляд все огневиски протравит. Один раз уже, спасибо, огневиски в воду превратил. Причем не специально.

День прошел отвратительно. Как домовой эльф, с нагрузкой отпрысков Молли на хвосте, был отправлен убираться в библиотеку.

– Гарри скоро приедет, а Дом на руины похож! Где ему спать? Начинайте с библиотеки!

Ну, а библиотека тут причем? Женская логика неисповедима!

Вечер ничего хорошего тоже не принес. Уизли остались ночевать. Но это еще можно было пережить. Не в одной комнате спать будем. Но то, что я узнал в этот вечер, спокойному сну не способствовало. Все было бы хорошо, но я решил, что в спальне душно и открыл форточку. И услышал голос дочки Молли.

– Ге-е-рм, ну признайся! Он тебе нравится?

Кто нравится?

– Джинн, давай спать? – взмолился голос Грейнджер... или все же Блэк?

– Не отстану, пока не скажешь! Вы же его спасли!

Кого спасли?

– Это так романтично... Ночь, луна на небе и башня с узником, которому грозит смерть, а вы, презрев время...

– Джинн, я выкину твои романы!

– Это мамины романы. Ну, признайся... Он тебе нравится? Он, правда, старый...

– Джинн, Сириус не старый!

В голове пусто и гулко. Дожил.

– И... ладно, ты же не отстанешь. Да, он мне нравился. Раньше, ясно? НЕ ТЕПЕРЬ! Давай спать!

– У-у-у... я знала-знала-знала!

– Джинн!!!

За что это мне все? Самое поганое, что я действительно ОБЯЗАН этой девчонке. В голове не укладывается. Я ей нравился. Учитывая возраст данной особы, можешь себя, Сириус, поздравить. Ты, в ее фантазиях, сотню раз ее поцеловал, признался в любви, а может даже...

НЕ ДУМАТЬ!

На следующий день я сбежал из дома. Сбежал ранним утром, пока никто не проснулся. И вернулся на площадь только к вечеру. В сгустившихся сумерках прошел под чарами мимо двух магглов, которые разговаривали:

– Ты может не верить, Сэм, но наш дом сегодня светился.

– Это солнце отражалось в окнах.

– Какое солнце, когда весь день тучи? Я говорю, дом светился! Но это ничего, а вот когда в один миг все лампочки взорвались, микроволновка с курицей вспыхнула огнем, а телевизор погас... Сэм, я тебе говорю, это ненормально! Это инопланетяне.

– "Секретные материалы" кончай смотреть, а, Рик?

Я обмер. Я не ослышался? Дом светился? Что-то взрывалось и вспыхивало огнем? Такое случалось у магглов только, когда мать активировала алтарь Дома. Но этого же не может быть... Кто?! Как?! В один миг я оказался у дверей особняка и рванул на себя дверь. Светлый коридор с зеленым ковром. И девчонка у портрета.

– Что ты сделала, дрянь?! – прошипел я, прижав девчонку к стене.

Ее руки испуганно взметнулись верх...

А в следующий миг, я увидел его.

Кольцо.

Глава 3

Гермиона думала – он ее убьет. Сириус смотрел на нее так будто хотел придушить. А смысл фразы, что Блэк почти прорычал-прошипел, пригвоздил к полу, выбил из нее дыхание. Гермиона сжалась в его руках, в испуганно-защитном жесте, прижав руки к своей груди. В его глазах мелькнуло потрясение. Он буквально поедал глазами колечко на пальце девушки.

– Отпусти ее, – раздался над ней и Сириусом голос Вальпурги. – Ты пугаешь ее.

Лицо Сириуса исказилось.

– Ты! – обличающее, закричал он портрету. – Это ты!

– Не смей на меня орать, – холодно и раздельно произнесла его мать. – Ты вынудил меня.

– Да неужели?! Я всегда во всем виноват!

– Сбавь тон, я сказала! И что ты хотел, мой дорогой? Ты превратил Дом в прибежище отбросов. Молчи! Оборотня и девчонку я бы тебе простила, но делать из Дома проходной двор я тебе позволить не могла! Дом на Грани, а тебе и дела нет! Я должна была пробудить алтарь. Это мой долг, как и твой! Но ты предпочел его забыть, как и все, чему тебя учили. Так что не жалуйся теперь. Что так возмущаться? Ты же любишь грязь, так вот тебе и жена из них! Лучшее, что я могла подобрать!