Под сенью клинка

— Скажи, — Гозрению вдруг захотелось узнать, что думает по этому поводу человек, которого Ренина тоже зовёт папой, — ты считаешь, что правители находятся за гранью добра и зла?

Это была любимая фраза Джайлема: «Маги и правители выше добра и зла». И он не уставал вдалбливать её студентам. Гозрению тезис не нравился, как не нравился и сам глава Ковена, но синтез различных направлений магии Джайлем знал отменно, и, сколько ни подозревал его Гозрений, — знаний своих не скрывал и не искажал, может потому, что мало кто был способен работать одинаково хорошо во всех сферах, иначе Верховному магу давно нашлась бы замена.

— Нет, — владыка не стал делать вид, что удивлён или не слышал о высказываниях Джайлема. — Это всего лишь красивая фраза. В основном — чтобы оправдать собственные неблаговидные поступки. Нельзя быть за гранью добра и зла: за гранью всегда означает — на стороне зла. Но, увы, и магам и правителям чаще приходится выбирать лишь между злом большим и злом меньшим, тут ничего не поделаешь. Может, не столько чаще, сколько любое их действие будет направлено кому-то во зло, и это видно всем. О том же, чего удалось избежать, мало кто знает. И, вместо того, чтобы честно сказать — я выбрал меньшее зло, принято говорить — за гранью добра и зла. Кто же сознается, что выбор, правильный для всех — невозможен?

— А Лабунь? — подался вперёд Гозрений.

Аледер помрачнел и ответил:

— Если ты задаешь вопрос — значит, наверняка можешь докопаться до ответа сам. Поставь себя на моё место и на место Ковена. Мало того — вспомни, что ты огневик, и поставь себя на место тех магов. И радуйся, что там был не ты.

Владыка был прав: целителям достанутся благодарность и почести, а боевым магам из оцепления — проклятия и рыдания. И… будь он на их месте… Смог бы? Пять дюжин только детей и женщин… Смог бы?

— Вот потому ты и не боевой маг, — пожал плечами владыка, — мало того, и захотел бы — тебя б не взяли. Ты что, до сих пор считал, будто они только с нечистью воюют и атаки тёмного отражают? А что было бы в близлежащих городах, если б они не выполнили своих обязанностей — ты завтра увидишь в Потворе и Рыдплевицах. При нашей рождаемости мы не можем позволить себе эпидемий — иначе здесь останутся одни оборотни.

* * *

Застава осталась позади. Предстоял ещё дневной переход к ближайшей дерене по размокшей от дождей дороге. На них смотрели, как на факел, готовый коснуться брёвен погребального костра. Парень из оцепления всё же впихнул в ладонь Ренни монету и грубый чертёж с помеченным крестом домом. Всё уговаривал зайти, посмотреть как там его родня, живы ли, и девчонку какую-то всё поминал. То ли невеста, то ли так… Просил помочь. Отблагодарить, отработать обещал. От этого было ещё больше муторно. От прощальных взглядов, от просьб, и от погоды, вторую дюжиницу потчующей дождями.

Хлюпая по лужам сапогами, глину с которых не могли согнать ни грязеотталкивающие заклинания, ни гусиный жир с дёгтем, оказавшиеся много надёжнее, они с напарником свернули на первом же перекрёстке в сторону видневшихся за ельником крыш. Не успели подойти к частоколу и на пять дюжин шагов, как в лужу под ногами, булькнув, вонзилась стрела.

— А ну не балуй! — напарник, крепкий коренастый маг-выпускник погрозил кулаком невидимому стрелку. — Маги мы. Из столицы. Владыка прислал для лечения…

— Ну так и шли бы вы, ма-аги, куда подальше. Давеча вон сам владыка со свитой пожаловал, да как стрела в зад угодила, до самой опушки вприпрыжку скакал, — говорящий из-за частокола не показался, на вышке тоже движения заметно не было.

— Да я тебя… — Корж рванулся вперед, складывая пальцы в боевое заклинание.

— Заболевшие есть? — удержал его за рукав Ренни.

— Нету. Идите уж, а то рука устала тетиву держать, сорвется ещё стрела ненароком, — Ренни наконец заметил движение на вышке. Видимо, действительно устал стражник.

— Пойдём… — Гозрений развернулся зашагал в обратную сторону, не глядя пойдёт ли за ним Корж.

Тот догнал его через несколько шагов.

— Вот и делай людям добро.

— Их можно понять. Если больных нет, то занести заразу не хотят… — и замолчал, удивлённо глядя вперёд.

Лидия и Лиэрн, появившиеся из перелеска в сопровождении поджарого оборотня-связного, тоже остановились, поджидая его. Идти по расхлябанной дороге им явно не хотелось. Чуть постояв, они даже отошли к поросшей ельником обочине. Лиэрн расстелил плащ, и Лидия ничуть не смущаясь уселась на него, не оставив места «радушному хозяину».

Справившись с удивлением, Ренни поспешил к невесть как оказавшейся здесь паре.

— Что смотришь как на неродных? — Лиэрн один умудрился остаться чистым и сухим в такую погоду — эльф, ничего не попишешь. А у них с Коржем никаких сил не хватает, чтоб поддерживать сухими сапоги. — Ли закатила такой скандал с рыданиями, что Вишенка дала своё соизволение на изменение маршрута групп… И увеличение численности. Благо добровольцы повалили табунами. Кто-то распустил слух, что эпидемия пошла на спад. Не иначе как владыка, чтоб желающих прибавилось.