Под солнцем горячим

Гера хотел немедленно отыскать Гутю, чтобы проверить, так ли он запомнил рисунок. Но в этот момент все направились дальше, в следующий пещерный зал. А ему уже не терпелось поскорее назад, и он торопил всех:

- Пошли, пошли, хватит. - Он еле дождался, когда повернули, наконец, к выходу.

Вылезали все в зеленый лесной мир возбужденные и довольные. Сумрачная прохлада висела над ущельем, но после пещерной мрачности она казалась и светлой и теплой. Кулек-Малек начал сразу расписывать, какие еще бывают на свете сталактиты - пестрые, черные и гладкие, как мрамор. А Гера бросился к Гуте: его больше не занимали никакие камни, его сейчас интересовал только рисунок на партизанской записке.

«ТАК ВЕДЬ ЭТО ИНТЕРЕСНО!»

Гутя подтвердила: да, три дерева, крестик, стрелка и 150».

Где же они эти три дерева? Как их найти? Гутя внимательно посмотрела по сторонам. Но подлетел Толстый Макс:

- Вы что смотрите, что? - И начал тоже оглядываться. Он явно заискивал перед Герой и Гутей, чувствуя свою вину. Правда, он только одному Сереге сказал про их тайну, но все равно же - выдал. И Гера не захотел с ним разговаривать. А Гутя все-таки объяснила:

- В записке-то, помнишь? Три дерева и крестик. Это же - пещера. Ищи три дерева!

Их поиски не остались незамеченными. Лидия Егоровна вдруг спросила:

- Что у вас, Гера?

И тогда он все рассказал ей - и про записку, и про рисунок. Ребята слушали его, столпившись, и Муврикова воскликнула:

- Так это же интересно! Что ж ты молчал? Гере стало обидно.

- Кто молчал? Я же звал вас в Алюк, когда маршрут выбирали! И про Бондаря говорил. И про гражданскую войну.

- Значит, плохо звал, - сказала Райка. Гера вспомнил, что точно такими словами ответила ему когда-то бабушка. А Серега уже скомандовал:

- Все, все! Теперь давайте искать.

Ребята с ним согласились и сразу принялись осматривать все деревья у входа в пещеры, потом спустились на поляну, к костру. И здесь Дроздик закричал: «Есть!» Все кинулись к нему. Но это была ложная тревога. Деревьев оказалось не три, а четыре, да и стояли они не рядом, а одно за другим.

- Четвертое могло вырасти, - не сдавался Дроздик. Но эту его идею отвергли.

И наконец три дерева были найдены! Они стояли на горе, над входом в пещеру, близко друг к другу. С поляны они были видны очень хорошо, ну прямо как на картинке. Три дерева, а под средним - «крестик» - вход в пещеру.

Гера первый бросился на гору. Теперь еще «150». В сторону! Но в какую? Й чего - 150? Шагов? Метров? «Сантиметров?

- Метров и сантиметров в то время не было, - заявил Кулек-Малек. - Наверное, шагов.

- А может, саженей? - спросил Дроздик. - До революции саженями мерили.

- И куда же ты полезешь по этой горе сто пятьдесят саженей? - возразила Коноплева. - Вверх или вниз?

- А шагами тут тоже не пролезешь, - заметил Швидько, пытаясь протиснуться сквозь колючие кусты.

Гера и сам увидел: задача перед ними стоит неразрешимая. Найти три дерева - еще не значило расшифровать рисунок. К ребятам подошли вожатая и Семен. Альбина спросила:

- Кажется, вас можно поздравить с успехом? - Потом немного помолчала, приглядываясь, и еще добавила:- А вы уверены, что это те самые деревья?

- А какие же! Конечно, смотрите, как они стоят, - начал объяснять Гера, смутно предчувствуя, что вопрос задан вожатой совсем не зря.

- Не в том дело, - возразила Альбина. - Деревья-то уж очень молодые. Представьте себе: записке шестьдесят лет. А деревья на ней помечены. Значит, они уже тогда были большие. А этим - от силы десяток лет, как ты думаешь? - повернулась она к Семену, и он подтвердил:

- Похоже, так.

Гера, понурый, спустился вниз. Перед костром на бревне сидела Лидия Егоровна.

- Не нашли? - спросила она.

- Деревья не те, - ответил Гера. - Надо еще искать.

- - А может, место не то?

- Как не то место? - удивился Гера. - А крестик? А пещеры?

- Крестиком мало ли что отмечают. Может, в записке не пещеры отмечены?

- Это верно, - опять подтвердил Семен. - Надо в другом месте поискать.

- А где же? - воскликнула Гутя. И все замолчали.

- Ну, ничего, - сказал Гера. - Все равно найду!

- «Найду»! - возмутилась Муврикова. - Да почему это опять один ты? Теперь мы этим все вместе будем сниматься!

Гера не стал спорить. Все - так все. Может, всем наконец повезет. А то слишком много неудач. И хутора Алюк нет. И деревья не те. И Степан Бондарь - как неуловимый призрак: везде бывал, а следов не найдешь.

- Про Бондаря в Новоматвеевке спросим, - оказал Гера.

- А Гузан? - забеспокоилась Муврикова. - Гузаном уже не будем, что ли, заниматься? Там же его однополчанин, забыли?

- Да на все у нас хватит сил, и на Гузана, и на Бондаря, верно? - сказал Кулек-Малек.

С этим тоже никто не спорил.

Обратный путь из ущелья к Принависле проделали быстро. Заброшенный хутор Гера проходил с горьким чувством. Он так привык думать, что побывает здесь среди людей, с которыми жил когда-то Степан Бондарь! И очень трудно мириться с мыслью, что хутора давно нет.

Ну, ничего. Зато он будет искать Степана Бондаря не один, а вместе со всеми.

КТО ЖЕ И В ЧЕМ ВСЕ-ТАКИ ВИНОВАТ?