Под солнцем горячим

А он сам шел сзади, как видно, очень довольный, что ребята в его честь так переделали туристскую песню. Но едва на тропе показались наши беглецы, как песня оборвалась, начался настоящий базар: «Вы откуда?»- «А вы?» - «А мы думали около пещер вас встретить!»

- Да как вы сюда попали? - спросил Кулек-Малек.

- А мы передовой батальон, - ответила Муврикова. - Основные силы движутся сзади.

- За нами? - спросила Гутя.

- Конечно. И еще: Лидия-то Егоровна обещала сюрприз? Вот он и есть: поход в пещеры!

- А вы почему не на тропе, а сбоку? - спросила Абрикосова. - Там что-нибудь интересное?

- Там шакалы, - сказал Гера и потянул Файку за руку: - Пойдем, покажу.

- Ну тебя! - вырвалась она.

Все очень радовались неожиданной встрече, только Швидько, подойдя к Гере, зловеще прошипел:

- Ш-шакалы-шакалики, ну задаст вам теперь Лидия Егоровна за побег, жди приказика!

- Отряд идет! - послышался возглас Дроздика. И сразу беспроволочный телеграф передал:

- Лидия Егоровна, наши нашлись!

Гера ожидал, что учительница немедленно начнет пробирать их троих, но она подошла и только поздоровалась:

- Здравствуйте, ребята, кажется, не виделись сегодня?

- А я знаю, как в пещеры входить! - сунулся объяснять Кулек-Малек. - Там поляна с костром…

Лидия Егоровна на это ничего не сказала. Наверное, ей даже не хотелось сейчас смотреть на беглецов-заговорщиков.

Тропа устремилась в глубь ущелья. Речка побежала рядом, будто никуда не исчезала. Только сделалась она немного меньше. Можно сказать, и не речка, а тоненький ручеек. И уже не рыбы мелькали в ней темными спинами, а головастики да пиявки. И все вокруг стало каким-то мирным, добрым, оттого, должно быть, что шагали теперь все вместе, с учительницей, с вожатой и Семеном. Нечего было бояться - ни глухого леса, ни темной ночи, ни злых шакалов. Все кончилось хорошо. И знаете: Гера даже пожалел, что они так быстро нашлись. Ну, провели бы в ущелье ночку, пускай всего одну, но зато по-настоящему полную опасностей. Вот бы порассказали потом, что увидели и пережили.

Лидия Егоровна, которая шла впереди, пропустила мимо себя весь отряд, дождалась, пока поравняется с ней Гусельников, и пошла с ним рядом.

- Как же это так получилось, Гера? - спросила она негромко. Она спросила так, что стало ясно: хотя их было трое, но именно его, Гусельникова, она считает первым заводилой во всей этой истории. Что же ответить ей? Гера вспомнил, как Лидия Егоровна в школе всегда поддерживала ребят, если начинали делать что-нибудь хорошее, и по справедливости осуждала, когда кто-нибудь бывал виноват. - Тебе очень хотелось попасть на хутор Алюк, - продолжала она. - Понимаю. Но разве это честно: думать только о себе? Мы же все волновались, когда увидели, что вас нет. А если бы до сих пор не нашли? Это же счастье, что вы были, в ущелье, и не ушли за гору. Ты только вообрази, мы бы всю ночь искали вас, в тревоге и страхе за вашу судьбу. Неужели вы об этом не думали?

Гера молчал, готовый провалиться со стыда. Ведь даже сейчас он думал совсем о другом!

- А я еще предупредила тебя: не торопись. Помнишь? Ведь потому и заговорила у костра о партизанах. Надеялась, ты расскажешь мне о своих намерениях. Но ты не захотел. И сюрприза не захотел дождаться. Все-таки поторопился. Что ж, поговорим об этом еще сообща, - заключила Лидия Егоровна и пошла опять быстрее, догоняя передних.

«Поговорим сообща…» Гере вспомнилась швидьковская ехидная фразочка: «Жди приказика». Конечно, разговора не избежать. Вот и вожатая хмурится и с Гутей не разговаривает, на командира не смотрит. Ну что ж - натворили, значит, отвечай!…

И все- таки шел сейчас Гера в хорошем настроении. Пусть какие угодно приказы! Зато шагают они всем отрядом, и тропка не пропадает, не прячется, и дружно звучит в ущелье туристская песня -смешные слова про Семена, который растит большие ноги. Он тоже идет с ними со всеми, этот кучерявый турист, который всем во всем помогает и который тоже наверняка знал про Геркин замысел - не зря же он, сидя с Альбиной на берегу, затеял в тот вечер с Гусельниковым свой хитрый разговор…

КАМЕННЫЙ ЛАБИРИНТ

Вот и поляна среди леса. И остатки костра на месте. И запас дров рядом. А в стороне - пустые консервные банки кучей: немало туристов, осмотрев пещеры, набирались здесь сил для обратного пути.

Совсем неслышный, едва булькая, бежал сбоку родничок. Не верилось, что это тот самый Алюк, который, стекая по ущелью, шумит и пенится внизу, у Принавислы, как настоящая река. За родничком крутой склон горы, на нем - кусты и деревья и тропинка вверх - там вход в пещеры.

Карабкались осторожно, медленно. Подошвы скользили, мелкая галька осыпалась. Приходилось держаться за кусты, за стволы деревьев.

- Ой, не могу, - визжала Абрикосова, хватаясь обеими руками за Лидию Егоровну. Она поминутно останавливалась, широко расставив ноги. Ей казалось, наверное, что скат горы шевелится, как палуба корабля при шторме.