Под сводами высокой лжи

– Так смотрят ревнивые любовницы. Ты хорошо знаешь её? – в голосе Моники послышалось подозрение.

– Она в меня влюблена.

– Она твоя любовница? Я угадала?

– Она в меня влюблена. Она во многих влюблена и всех ревнует. Некоторые женщины считают всех мужчин своей собственностью.

– Ты мне не ответил. Ты с ней спал?

Я улыбнулся её настойчивости.

– Есть такое выражение: «Не спрашивай, и тебе не будут лгать».

– Не нужно лгать. Я не собираюсь ревновать тебя, обещаю. У меня нет на это никакого права, – Моника вздохнула. – Я не из тех, кто цепляется за мужчину и устраивает истерики. Просто если я чего-то не знаю, то я начинаю домысливать… Домысливать можно так много, что это превращается в пытку… Всякое домысливание тяготит, потому что оно по-своему лживо. Я предпочитаю правду.

– Да, однажды…

– Я это сразу почувствовала, увидев её. У неё, похоже, взбалмошный характер…

Моника была дорога мне. Я уделял ей много внимания, окружал заботой в меру своих возможностей. Но одно тяготило меня: огромное здание наших отношений стояло на фальшивом фундаменте. Сейчас она спросила, спал ли я с Амарантой. Можно было запросто солгать. Но я ввёл Монику в круг этих людей, ей предстояло бывать здесь довольно часто и, стало быть, встречаться с Амарантой, а что представляет собой сеньора Монторья, мне было прекрасно известно.

– Ты угадала, – сказал я, – Амаранта любит закатывать истерики на людях. Пару раз я был свидетелем того, как она подходила к жене очередного своего любовника и подчёркнуто громко начинала рассказывать, что и как делает этот бедолага в постели.

– Со мной ей трудно будет тягаться.

– Что ты имеешь в виду?

– Не забывай, что я официантка. Я ко всему привычна.

Я поцеловал Монику в щёку.

– Обожаю тебя, – прошептал я. – Тебе здесь нравится? Или уйдём?

– Мне здесь любопытно. Я никогда не бывала в таком обществе…

Ту ночь мы провели в доме Хименеса, нам выделили шикарную спальню, и я впервые почувствовал, что заниматься любовью в богатых апартаментах было гораздо осязаемее, чем в обыкновенной квартире. Окружавшая нас роскошь каким-то непостижимым образом обострила во мне чувство телесной наготы. Золото, мрамор, бархат, шёлк, изысканная средневековая роспись стен, мозаичная кладка паркета, тяжёлое бронзовое обрамление зеркал, выразительная лепнина потолка – всё это источало силу искусственной красоты, холодной, кропотливо сотворенной, лишённой нежности живой плоти и живого дыхания. Всё кричало о своей бешеной дороговизне и потому чуть ли не устрашало, заставляя снова и снова бросаться друг другу в объятия, чтобы найти защиту и забвение в горячих ласках.

Утром на вилле Хименеса появились три человека, среди которых я увидел Олега Морозова! Того самого Олега, с которым у меня произошла стычка на свадьбе у Игоря Петрова! Того самого Олега, от которого ушла моя Татьяна!

Я слышал, что он сразу после института попал в МИД, но понятия не имел, в какой департамент. Возможно, его привели сюда дела, но какие?

Я наблюдал за ним издалека, стараясь не попадаться на глаза.

– Ты не знаешь, что там за делегация? – остановил я Амаранту.

– Где? Ах, эти… Мой муж привёз каких-то русских дипломатов, – холодно ответила женщина.

– Твой муж?

– Да.

– Какие дела могут быть у сотрудника министерства юстиции с русскими дипломатами?

– Откуда я знаю! – Амаранта высвободила свою руку.

– Ты злишься на меня? Из-за Моники?

– Я? Из-за этой девчонки? – она фыркнула.

– Не ревнуй, дорогая.

– Да я плевать хотела на твою простушку!

Я властно притянул женщину к себе и поцеловал её в шею. Она очень любила это.

– Не говори так, милая. Тебе не идёт, когда ты злишься.

– А что прикажешь мне делать? Ты проводишь ночь с какой-то девицей чуть ли не у меня на глазах, а я обязана делать вид, будто ничего не происходит?!

– Амаранта, перестань. Я же знал, что в этот раз ты будешь с мужем. В вашем обществе принято соблюдать формальности. Хименес просил меня быть с дамой. Я вынужден был приехать с кем-нибудь.

– Вынужден! Какие слова… Ты уже не хочешь меня больше, Юрий?

– Я с ума схожу по твоему телу, дорогая. Но не здесь же…

– Давай уйдём в розовый кабинет. Дон Хименес держит его специально для таких случаев, – Амаранта потянула меня за собой.

– Не могу сейчас, – я не двинулся с места.

– Почему нет? – она коснулась моих брюк. – Ты ведь уже заводишься! Доставь же мне несколько минут наслажденья!

– Я не могу. Мне необходимо переговорить с Альта-васом.

– Зачем тебе этот голубой идиот?

– Милая, у меня много дел. Я не могу проводить время в праздности, как это делаешь ты. Мне надо на хлеб зарабатывать.

– Тебе нужны деньги? Юрий, дорогой мой, я дам тебе денег. Сколько ты хочешь?

– Амаранта, прекрати! За кого ты держишь меня? Я не жиголо! Ты хочешь оскорбить меня? – я придал моему лицу максимально оскорблённое выражение.

– Прости, – она поспешно вцепилась мне в локоть обеими руками, – прости. Я не подумала… Я глупа, как корова! Прости меня, милый!

Я изобразил глубочайшее возмущение и сделал слабую попытку вырваться.

– Не уходи, – капризно сказала она.

– Амаранта, мне пора.

– Когда я увижу тебя? Ты завтра не заедешь ли ко мне?