Под сводами высокой лжи

– Не знаю, – я раздражённо передёрнул плечами. – Надо уладить кое-какие вопросы… А сейчас мне пора идти. Ты не видела Монику?

– Эту твою девчонку? Минут десять назад она была в саду, прогуливалась под ручку с директором департамента культуры, – Амаранта ядовито улыбнулась.

– Что ж, в таком случае, может быть, она не будет искать меня в ближайшие пятнадцать-двадцать минут… Так что ты сказала насчёт розового кабинета?

Глаза Амаранты радостно вспыхнули:

– Пойдём. Неужели ты не был там ещё? Там фантастическая розовая мебель, сумасшедшие розовые подушки! Там всё прелестно!

Пока мы шли по коридору, я поглаживал её по обнажённой руке.

– А зачем, ты говоришь, эти русские дипломаты приехали? – спросил я. – Надо бы поприветствовать их…

Здороваться с Олегом Морозовым пока не входило в мои планы, разве что мы случайно столкнулись бы лицом к лицу. Его появление насторожило меня. Ничего, конечно, странного и таинственного я не видел в приезде российских дипломатов к Хименесу у них вполне могла быть намечена деловая встреча, ведь здесь собиралось много высокопоставленных персон. Но я ничего не слышал о том, что на приёме должны были присутствовать русские. Миша Соколов обычно был в курсе таких дел, но не предупредил меня ни о чём. Вероятно, о приезде Морозова меня не поставили в известность, так как в этом не было необходимости. Возможно, этот визит был частной, а не служебной поездкой. Могло быть что угодно. И мне не хотелось попадаться на глаза Олегу.

– Амаранта, там много русских? Все трое?

– Откуда я знаю? Мне знакомо лицо только одного.

– Блондина?

– Да, блондин бывал у нас дома, – она подставила ладонь моим губам. – Поцелуй сюда. Ты же знаешь, как я люблю это. И прекрати говорить о работе. Мне дела нет до твоих соотечественников.

Приложившись губами к тёплой руке Амаранты, я продолжал думать о Морозове. Амаранта знала только его. Может, Олег вообще был единственным русским в той группе? Тогда с кем он приехал? Что за люди сопровождали его?

– Юрий! – в дальнем конце коридора появилась фигура Хименеса. – Наконец-то! Пойдём, я хочу представить тебя кое-кому.

Он протянул руку в нашу сторону, и на его пальце вспыхнул, попавший в луч солнца, золотой перстень.

Я остановился, одарил мою спутницу извиняющимся взглядом, виновато пожал плечами и быстрым шагом направился к Хименесу радуясь случаю избавиться от Амаранты.

– Там приехал один русский, – сказал Хименес, – надо вам познакомиться.

Один русский…

Значит, остальные не из России. Очень любопытно, что же привело Морозова на виллу? Вряд ли он занимал в МИДе достаточно высокий пост, чтобы водить знакомство со здешними «сливками». Очень любопытно… При моём появлении по лицу Олега Морозова пробежало смятение, которого он не сумел скрыть.

– Господин Полётов? – Олег развёл руками.

Он приложил усилие, чтобы вернуть себе спокойствие. Что за причина крылась за его волнением? Неужели он до сих пор испытывал неприязнь ко мне? Тяготился мыслью о том, что его молодая жена почти сразу после медового месяца ушла от него ко мне? Некоторые люди обожают терзать себя тоскливыми и злыми воспоминаниями. А некоторые упиваются поселившейся в них ненавистью. Может, Морозов был как раз из таких?

– Здравствуйте, Олег, – я протянул руку, он пожал её. – Простите, что не называю вас по отчеству, не знаю его. Мы с вами встречались лишь однажды. На свадьбе у Петрова. Припоминаете? – почему-то я испытал удовольствие от произнесённых слов.

– Разумеется, Юрий Николаевич. Только это было очень давно. Сто лет назад! – его губы растянулись в улыбке, но в прозрачных глазах остались неприязнь и беспокойство.

– Давным-давно, – согласился я. – Наше знакомство было не самым удачным.

Он засмеялся в ответ:

– Ерунда. Мы были глупыми и заносчивыми юнцами. Как петухи. Не держать же из-за этого камень за пазухой… Но какая неожиданность видеть вас здесь! То есть я, конечно, знал, что вы живёте сейчас в Испании, читал что-то в газетах. И всё же никак не ожидал встретить знаменитого журналиста… Может, на правах старых знакомых, перейдём на «ты»?

– С удовольствием.

– Позволь представить тебе моих спутников, – Морозов указал на стоявшего возле него мужчину среднихлет. – Это Джордж Уоллис, журналист из США. Эй, Джордж, – окликнул он, – это господин Полётов, звезда российской журналистики.

Уоллис услышал своё имя, обернулся к нам и приветственно оскалился. Как я успел понять, американец почти не говорил по-испански. Олег обращался к нему на английском языке. Второго мужчину звали Эндрю Блэйк, он был англичанин. Ничего больше Олег о нём не сказал.

– Вы тоже занимаетесь журналистикой? – уточнил я у него по-английски.

– Нет, я из другой области. Моя профессия – социология.

– Значит, – я повернулся к Олегу, – ты тут по делу?

– Как сказать… Я вот уже три месяца в Мадриде, в посольстве работаю. А сюда меня завлёк Августин Монторья.

– Я знаком с ним.

– Скучный тип, – поспешил сказать Олег.

– Вдобавок он гомосексуалист.

– Неужели? Не знал… Впрочем, мне нет до его ориентации никакого дела. Я с ним связан по работе. Бывал у него разок дома. У него обворожительная жена.