Под тенью века. С. Н. Дурылин в воспоминаниях, письмах, документах

Простите, что не удалось ответить сразу на Ваше письмо. Оно произвело на меня сильное впечатление и было таким радостным, что составило полную неожиданность и вообще, и от Вас в частности. Я привык уже как какое-то чудо воспринимать человека с таким строем мыслей и чувств и, встречая, испытываю радостное чувство: жив Бог земли русской! Вы так хорошо и по форме, и по содержанию выразили, мне кажется, самые сокровенные мысли и надежды о русском призвании, а у нас даже те, кто это думает, стыдятся исповедывать, и от их этого духовного оппортунизма, вялости сердца и создаются двусмысленные, промежуточные позиции. Но то, что пишете Вы и что всецело разделяю я, до конца почти невыразимо словом, — или шепот, или пророческая речь могут это выразить, не опошляя и не притязая. <…> Меня поражает в Вашем письме отчетливость и верность (как мне, по крайней мере, думается) Вашего национально-вселенского самосознания. <…>

Крепко жму Вашу руку. Сердечно преданный

С. Булгаков[141].

* * *

Дорогой Сергей Николаевич!

Оба Ваши письма я получил и был ими обрадован, спасибо за память и за то настроение, которое они приносят и которым проникнуты. <…>

Когда я читал последнее Ваше письмо, мне невольно подумалось, как хорошо было бы, если бы человек религиозно зрячий и непартийный в религиозном смысле (т. е. не Пришвин — импрессионист или Мережковский — проповедник своего) поведал о своих наблюдениях, о том, как живет теперь религиозно народ наш. Говоря конкретно, мне подумалось, что как было бы хорошо в серию брошюр (1–2 листа в 40 т<ысяч> букв), которую задумывает теперь издательство «Путь», включить Вашу брошюру о светлоярских (а может быть, и других) наблюдениях и впечатлениях[142]. Подумайте об этом и напишите мне. С Вашей мыслью, что сектантство и ереси уводят из религии Сына, я вполне согласен.

Всего Вам доброго. Крепко жму Вашу руку.

Ваш С. Булгаков[143].

* * *

<…> План Вашего очерка о Китеже, историческом и умопостигаемом, на фоне того, что Вы хотите здесь затронуть, вполне меня удовлетворяет и радует. Дай Бог Вам сил осуществить его — именно такое проникновение в душу народной религиозности нужно. <…> Я надеюсь найти в нем отзвуки и Ваших северных странствий и впечатлений. <…> …хочется мне именно того, о чем пишете Вы: строгого, серьезного и немертвого, вытекающего из живого чувства, углубления в вопросы религии, и да осветит нам путь св. София. <…>[144]

* * *

Дорогой Сергей Николаевич!

<…> Прежде всего о делах, именно об уроке для Вас. Я могу, если могу, что-либо сделать для Вас только при благоприятном стечении обстоятельств, во всяком случае, Вы обратились ко мне несколько поздно, когда встреч и возможностей стало значительно меньше. Может быть, посчастливится устроить что-либо с осени. <…>

Еще раз спасибо Вам за очерк о Вагнере[145]

. Я прочел его не отрываясь и немедленно (это Вам лучшая читательская похвала!) и вполне сочувствую основной идее и основной тенденции его: и тому, что в Вагнере Вы подчеркиваете мифотворчество и тем сближаете его с Россией, и тому, что провозглашаете основной примат мифа. Если бы критиковать, то я сказал бы, что об этом сказано не слишком много, но слишком мало, т. е. отвлеченно, а между тем для этих тем такое касание их может быть опасно, ибо обнажает до времени. <…> Спасибо Вам за оттиск о св. Франциске[146]. Буду читать «Цветочки» в теперешнем уединении… <…> Всего Вам доброго. Не оставляйте своего замысла относительно народных житий святых[147], о которых мы говорили на Пасхе.

Ваш С. Булгаков[148].

* * *

Дорогой Сергей Николаевич!

<…> Спасибо Вам за оптинское письмо и оптинскую память. Мне не приходилось там бывать, но говорят люди понимающие (например, о. Павел Флоренский), что там земля (именно земля) благодатная. Ведь бывает благодатная земля, это и без всяких теософий следует признать, да я и сам это непосредственно чувствую и у Троицы, и в Зосимовой пустыни, да и в каждом храме. <…> Тот, у кого нет в душе «Оптиной», кто извергнул ее из себя или отвергнулся Церковью, кто не знает ее как дома молитвы, как земли благодатной, где снятся сны о лествице Иакова, у того нет будущего (религиозного) и нет настоящего. <…> Очень радуюсь Вашему намерению написать доклад об иконографии[149], это — прекрасная тема: и поучительно, и полезно, и даст Вам возможность развернуться. Пожалуйста, не отказывайтесь от Вашего намерения.

Желаю Вам всего лучшего. Сердечно Ваш

С. Булгаков[150].

[Продолжение см. в главе «Челябинская ссылка».]

Метнер Николай Карлович