Подари мне счастье (СИ)

И такая злость накатила, что я ощутила как что-то темное поднимается из глубины души. Готовое вырваться из-под кончиков пальцев липким ужасом и леденящим душу страхом. Я взяла свою силу под контроль и вливая силу, сказала:

— Отвечай, — мужчина дернулся как от пощечины и мне показалось, что его взгляд потух.

— Я пытался нарушить приказ и силой прорваться, госпожа, — бесцветно сказал он.

А я? Я просто офигела. Он что? Но…

— Зачем? — спросила шепотом, это же тоже самое, что каленым железом в открытой ране возить.

— Ты могла быть в опасности, — дернул плечом и добавил, — госпожа.

— Хватит! Я же пошутила тогда, — это его госпожа было столь отстраненным, что хотелось выть.

— Так прикажи, — бесцветно ответил, — госпожа.

Я тогда просто сбежала. Будто мне нравилось ему приказывать! Он же иначе молчал как на допросе! Хотя, мне ведь нравилось. Стоило признаться хотя бы самой себе. Мне нравилось, что я могла приказать и он бы выполнил все. Мне нравилась эта безграничная власть над этим мужчиной и от этого мне стало противно. Противно от самой себя.

Когда я окончательно доконала себя угрызениями совести, глядя, каким потухшим бесцветным стал взгляд, я пошла к Рыжику.

— Привет, — сказала, робко заходя в его жилище.

— Ну привет, — хмыкнул он весело и подмигнул, — наслышан-наслышан. Ну заходи, госпожа ведьма, владелица страшенного чудища, которое крадет скот тех, кто творит зло и с прекраснейшим мужчиной-защитником, от которого пищат все девицы на выданье.

Вот так вот одним приветствием Рыжик и высказал мне все, о чем судачил люд. Им явно нечем заняться, если есть время о таком перешептываться. Я почувствовала себя каким-то шутом и от этого стало неприятно.

— Как снять рабскую вязь? — сказала резче, чем хотела, не желая развивать тему людских домыслов.

— Никак, — развел руками Рыжик.

— В смысле? — не поняла я.

— Это печать вечного рабства, Кая, ее нельзя снять или отменить. Он станет свободным, только после твоей смерти, — сказал Рыжик абсолютно серьезно.

Ой-ёй… Что же я натворила?!

Я сидела в лачужке, прислонившись к стене. Икара я старалась не трогать и даже лишний раз на глаза не попадаться. Я все прокручивала наш разговор, когда я ему протянула тот треклятый камень. Он ведь знал, сразу все понял. Тогда зачем согласился?!

Я устало прикрыла глаза. Я не понимаю этого мужчину. Его слова холодные и отстраненные. Но его действия… Мне стало интересно, что он тогда на корабле делал со мной и почему не остановил. Он же сильный маг, а я тогда не очень понимала что-либо.

Меня же скрутить было — раз плюнуть. И чем больше я думал над этим, тем больше понимала — мне позволили сбежать. Даже нет, меня упорно к этому подталкивали! Захотелось пойти и расспросить. Я подскочила на ноги и хотела двинуться в сторону Икара, ориентируясь на его ману, но… Что-то меня потянуло в совершенно другую сторону. В сторону дороги, выходящей из леса. А потом дальше и дальше, глубже в лес. Чувство тревоги нарастало, я чувствовала, что мне надо спешить.

Вышла я на поляну, где стая волков окружила мужчину. Он надсадно дышал, истекая кровью. Я смело вышла и рыкнула:

— А ну пошли вон! — сначала эти песики-переростки рычать начали, а потом учуяли запах и отошли от меня подальше.

То-то же. Меня теперь вся живность шарахалась из-за близкого соседства с виверной. Я подошла к мужчине, чей взор был затуманен, под скулеж волчьей стаи.

Я зло посмотрела в их сторону и выпустила немного магии, волков как ветром сдуло. А я спокойно принялась за осмотр раненого. А он был красив. Пока магией я осматривала его изнутри, глазами любовалась на этого красавчика. Светлые локоны завивались, словно кукольные кудри, лицо правильное, глаза голубые, сейчас наполненные болью. Эдакий весь из себя рыцарь в сияющих доспехах, правда, без доспехов. Старая рваная одежда на нем смотрелась также чуждо, как и корона на бедняке.

Я подлатала мужчину и отошла.

— И как тебя звать? — спросила, глядя, как он недоверчиво ощупывает себя.

— Я Дорн, а вы?.. — спросил, недоверчиво поглядывая на меня.

— Кая, но все зовут меня «госпожа ведьма», — шутливо раскланялась я.

Дорн весь подобрался и как-то решительно встал. Я раздумывала между бежать от него подальше — мало ли, кинется, или заранее пожелать ему поумерить свой пыл. Как-то его настрой мне не понравился. Обычно таким тоном сообщают плохие новости, ну, например, что спасти больного не удалось, или там, что ты уволен. Хм… Интересно, откуда в моей голове такие мысли? Вроде бы ничего такого, но мне кажутся они чужими для этого мира.

Я отвлеклась, а Дорн за это время перестал шататься, отряхнулся и его лицо приобрело готовность идти до конца. Я заинтересованно ждала, что же он мне скажет, но…

— Кая, — начал он, — станьте моей женой, — абсолютно серьезно закончил.

Все, что я могла — хлопать ресницами.

Кая, — начал Дорн, — станьте моей женой.