Подарок из страны специй

Раз в неделю после выписки из больницы Катерина должна была являться на прием к доктору Гопалу в его частный кабинет, который находился довольно далеко от центра и от их дома. Это было условием ее досрочной выписки из больницы, уж так решил доктор Гопал. Обычно всех советских пациентов к врачу сопровождал доктор Моисеев, должен был и Катю, мало ли, потребуется перевести что-то медицинское, обсудить лечение или проконсультироваться с индийским коллегой по поводу необходимых лекарств или назначений. Но Катя поехала одна – Гопал пообещал Моисееву, что первый визит всегда чисто формальный и Олег Борисович может спокойно заняться другими важными делами, никаких обсуждений на медицинские темы не намечалось. А может, и вовсе не поставил его в известность.

Катя и отправилась одна, без доктора, только с водителем. Они еле-еле продирались по загруженным дорогам, лавируя между автобусами, скутерами, коровами, легковыми автомобилями и пешеходами. Иногда у них на пути попадались буйволы и верблюды, а Катя все ждала слонов – почему бы и нет, для полной картины?

Тротуаров на дорогах вообще не существовало, поэтому вся эта фыркающая, ревущая и кричащая толпа без малейшего порядка и рядности, чуть продвигаясь, колыхалась на проезжей части, расталкивая друг друга, и останавливалась только на светофоре. Светофоры, кстати, тоже были редкостью, по большей части транспортом управляли полицейские. Стояли посередине дороги и махали жезлом по своему усмотрению, в основном не избавляя от пробок, а создавая их. Из каждой машины обязательно торчала чья-то «говорящая» рука, показывая направление, куда машина едет. Указателем поворота не пользовался никто – только рукой! Направо-налево – это было понятно – высовывай руку и маши, если хочешь обогнать – гуди, не хочешь пропускать – высунь руку ладонью к спешащей машине. Вот и весь дорожный язык, который прекрасно развивает человеческое общение. Главное – побольше сигналить, это, в конце концов, просто весело! Так Катя и провела час туда, час обратно, в зашкаливающем шуме по адской, раскаленной, почти дымящейся дороге.

Кабинет доктора располагался на зеленой улице, в маленьком садике, как оказалось, рядом с кабинетом его жены-гинекологини, дверь в дверь, он сам похвастался. Жили они, видимо, там же, но вход в их владения находился со стороны внутреннего дворика, и рабочая зона была четко отделена от жилой. Чья-то мама – его или ее, – воспользовавшись продыхом в муссонах, сидела, мерно покачиваясь у входа на кресле-качалке, не то как охранница, не то как любопытная Варвара, не то как часть обстановки, безучастно следя за движением незнакомцев, приходящих на прием. Видимо, это было единственным ее развлечением. Она улыбнулась не сильно наполненным зубами ртом и закачала головой, как китайский болванчик, слева направо, вроде как здороваясь или негодуя.

Служанка завела Катю в кабинет и оставила, тоже покачав для верности головой. Головой в Индии качали все, не кивали при встрече или в знак согласия, а именно качали, прижимая сомкнутые ладошки к груди. И привыкнуть к этому обычаю заняло тоже какое-то время, сначала вообще казалось, что все поголовно с Катей несогласны.

Дверь с улицы осталась открытой, и легкая, похожая на марлю белая ткань весело играла на сквознячке. Катя огляделась. Все как у всех врачей – рабочий стол с двумя креслами, книжный шкаф с однотипными книгами и папками и крошечный кофейный столик с массивным старым черным телефоном, не современным, каким-нибудь цветным, а именно старым, эбонитовым. Посередине кабинета островом возвышалась кушетка, необычно высокая, словно доктор здесь делал операции с доступом к пациенту со всех сторон. К кушетке вела крошечная лесенка из двух ступенек, иначе залезть на нее было бы проблематично.

Стены невозможно белого кабинета доктора Гопала были сплошняком завешаны какими-то незначительными дипломами и второсортными благодарностями, Катя успела прочитать одну такую грамоту – за участие в олимпиаде по биологии на третьем курсе института, и не какое-то там место, а просто за участие, – такие, наверное, выдавали всем подряд, чтобы не обидеть. Дальше она читать не стала – Гопал пришел сразу, но про эти грамоты все было более или менее понятно.

– Хелло-хелло-хелло-о-о-о, май дарлинг, – сказал доктор, потирая руки и приглашая ее сесть, – как мы себя чувствуем? Выглядите вы, во всяком случае, намного свежее, цвет лица уже почти пришел в норму, уже не такая серенькая, как в больнице. Такие красавицы не должны долго болеть, они обязаны радовать окружающих! – торжественно сказал он, завращал выпуклым глазом и ощерился. Тот, другой, снулый и усталый, продолжал сочиться. Катя удивилась, в больнице на улыбки он был достаточно скуп, а тут на тебе – она увидела почти все зубы, которые ему придали не шарма, а жути.