Подарок ко дню рождения

Я не собиралась объяснять ей, что всего на секунду малыш решил, что вернулась его мама. Потому что именно так и произошло, я уверена. Я включила свет, проводила Пандору в гостиную и познакомила с Джерри. Он сидел со все еще плачущим Джастином на руках, сын крепко прижался к нему, поэтому хозяин дома не мог встать и поздороваться с моей квартиранткой за руку, но сказал «привет» и поблагодарил ее за то, что она привезла телевизор. Я почти ожидала, что он среагирует так же, как Джастин, но Джерри не подал виду, будто уловил какое-то сходство. Он не мог оставить сына, поэтому мы с Пандорой вышли за телевизором, и через пару секунд к нам присоединилась Уэнди, которая больше мешала, чем помогала.

Пришлось снова заваривать чай, после того как мы принесли телевизор и включили его, и Уэнди нашла кекс, который я приберегла на следующий день, когда собиралась прийти мать Джерри. Но не было смысла ничего говорить. Она всегда ведет себя так, словно имеет право обшарить весь дом, когда «заглядывает» к нам. Джастин успокоился и начал вести себя с Пандорой, как с обычной незнакомкой, – немного застенчиво и настороженно отвечал на вопросы и пару раз подбегал к отцу и утыкался лицом ему в колени. Джерри и Пандора сразу поладили, они беседовали исключительно об ужасной потере Хиби. Насколько я знаю, Пандора никогда раньше не слышала о ней. Но она издавала сочувствующие восклицания, и, как я заметила, это ужасно раздражало Уэнди.

После того, как они обе ушли, Джерри спросил меня, почему я никогда ему не говорила, какая у меня милая подруга.

– Она мне не подруга, – ответила я. – Она – моя квартирантка.

Он продолжал говорить о ней, какая она добрая, словно она привезла свой телевизор, а не мой.

– Она напомнила мне Хиби, чуть-чуть.

– Правда? – удивилась я. – А я не заметила сходства.

К тому времени я уже почти оставила надежду, что Джастин ответит на любовь, которую я ему предлагала. Боюсь, он от природы угрюмый ребенок, какой бывала Хиби, когда не могла настоять на своем. Но ничто не подготовило меня к той вспышке злости, к настоящему взрыву ярости, которым он разразился в тот вечер. На этот раз он не просто рыдал, он орал изо всех сил и катался по кровати. Его следовало бы хорошенько отшлепать. Именно так поступила бы его мамочка, но я знала, к чему бы это привело. Могу вообразить упреки и недовольство Джерри, его слова о том, что он уволит меня с работы, будто под его дверьми уже скопились претендентки на эту, с позволения сказать, должность. Поэтому я закрыла Джастина в его спальне, некоторое время прислушивалась у двери к его истерике и, по правде говоря, удивлялась, как это мне могло показаться, что я начинаю его любить.

Джерри куда-то ушел. После всех этих разговоров о том, как ему необходим телевизор, и что это единственное, что отвлекает его от воспоминаний, он бросил его в первый же день и ушел произносить речь на каком-то благотворительном мероприятии. Хотя для разнообразия было довольно приятно остаться одной в квартире. Никакого телевизора для меня, разумеется. Я была рада обойтись без него. Я принесла альбом с вырезками и с удовольствием просматривала его начиная с первой фотографии Тэшема на похоронах Сэнди Кэкстона до самых последних. Наш Герой (так я его про себя называла) вручал какую-то премию – или медаль – лейтенанту военно-воздушных сил.

Джастин, должно быть, уснул, так как шум наверху стих. Я попыталась представить себе, как Тэшем платит этим людям, как объясняет им, что ему нужно, как ждет приезда Хиби и сыплет проклятьями, так и не получив своего подарка, когда его планы сорвались. Мне это совсем не трудно было представить. И еще я думала о том, в чем была одета Хиби и прихватила ли она с собой какие-нибудь сексуальные игрушки? Я не совсем представляю себе, что такое сексуальные игрушки, я слышала это название, вот и всё. Возможно, фаллоимитаторы или пушистые предметы… Играл ли он ими? Думая об Айворе Тэшеме, о его учтивых манерах и суровой внешности, я не могла себе этого представить. И тут я остановилась, потому что можно накручивать и возбуждать себя до определенной степени, пока тебя не начинает тошнить.

Глава 16

Что бы ни говорил Айвор о домах в пригороде и гаражах на две машины, ему нравилось у нас бывать – и с Джульеттой, и без нее. Он любил наших детей, что меня очень удивляло, не знаю почему, и он обрел обожательницу в лице маленькой Надин. Его машина, которую он оставлял на улице в Вестминстере, все время страдала от ударов проезжающих мимо автомобилей и однажды получила большую вмятину с внешней стороны. Тогда он попросил нас подержать ее в нашем втором гараже «только пока он не переедет», что бы это ни значило.