Поддай пару! Вор Времени

Грох Грохссон галантно вызвался побыть телохранителем, но Мокриц с Ваймсом оба решили, что у него слишком узнаваемое для других гномов лицо (особенно здесь, в его родном Анк-Морпорке), и предложили ему применить свои таланты в другом месте. А темные клерки получили надлежащие инструкции от Витинари, который недавно продемонстрировал, что может стоять в комнате, полной людей, и оставаться незамеченным – вот где было мастерство.

Были еще другие. Возможно, над головами. Что бы ни случилось, командор Ваймс не позволил бы королю-под-горой погибнуть в его присутствии.

Мокриц со вздохом зашагал по платформе в сторону хвоста поезда, жалостно, но без лишнего энтузиазма, подволакивая одну ногу. Там он обнаружил смотрителя станции, который отчитывал хорошо одетого человека, рассевшегося в вагоне третьего класса среди дремлющих чумазых рабочих с инструментами и трубочистов с мешками сажи, неизбежно сыплющейся наружу. Мокриц ничего не имел против простого человека, особенно такого, который мог бы и раскошелиться раз в жизни на кусок мыла и желательно не сплевывал каждые пять секунд густые комки слюны, которые, похоже, жили собственной жизнью. А от франта разило первоклассным бренди, которое аж капало с него, и он задерживал весь поезд, потому что смотритель колебался, сбитый с толку заносчивым голосом.

И Мокриц обхватил несносного типа за плечи и с ходу перешел в режим омерзительного пьянчуги, в сочетании с взрывной отрыжкой – верное средство, против которого нет приема. Сначала подпустить каплю слюны в уголок рта, добавить мерзкий запах, в чем Мокрицу не было равных, и наконец – беседа, в которой каждое слово было искромсано, оскорблено и истерзано до смерти, и все это время Мокриц неприлично падал на собеседника, брызгал слюной и заплетался языком.

Франт направился в одиночное купе первого класса в передней части состава уже через минуту. Личный рекорд для Мокрица, который, все еще не выходя из роли пьяного в стельку человека, заплетающимся шагом добрел до своего места точно перед тем, как раздался свисток и поезд вяло тронулся, что всегда бывает с поездами, пока двигатели еще не отошли от сна. Мокриц был очень горд собой, и он израсходовал только половину лучшей искусственной рвоты со стойким запахом из магазинчика Боффо.

Ночь выдалась холодная для путешествия. Король находился где-то здесь же, но сейчас не время было проявлять к нему какой-то интерес. Оборванная одежда Мокрица худо-бедно справлялась со своей задачей, но в вагоне по полу гулял ветер, и пассажиры плотно кутались и старались не существовать, пока поезд не довезет их до нужного места. Мокриц думал, что нужно непременно воздвигнуть памятник Юффи, которая своими лекциями вынудила мужа защитить даже самые дешевые вагоны хотя бы от дождя 65.

Предводитель глубинников, который следил за главной дорогой из Анк-Морпорка, улыбнулся, когда на горизонте показалась большая карета с эмблемой короля-под-горой. Дождь хлестал по карете, лошади скакали галопом в сторону Пупа, и вождь улыбнулся каплям воды. Как же все, оказывается, просто. Он отдал сигнал ожидающим гномам, и уже через несколько минут кто-то вцепился в упряжь и в поводья, и карета с содроганием встала. Ударом ноги он распахнул дверцу кареты и велел:

– Высаживайте короля, и никто не пострадает.

В карете было тихо, а потом послышался голос:

– Нет у нас никакого короля, кроме Гарри Короля, и не мы тут сейчас пострадаем. Считай нас обществом защиты королей, а сэр Гарри Король не любит, когда его друзьям доставляют неприятности. А от тебя, дружок, одни неприятности, и радует только, что от нас их еще больше. А ну, ребята!

Драка была быстрая и профессиональная, и карета уехала прочь, увозя победителей, которые пели песни и пили под шум грозы, а вода на камнях была окрашена красным.

А тем временем в нескольких милях оттуда другая группа глубинников попала в аналогичную ситуацию с удивительно похожей каретой, в недрах которой среди прочих ужасов скрывалась очень отважная гномиха в шлеме Городской Стражи…

Поезд подошел к Столатскому вокзалу, и Мокриц понаблюдал, как стражник помогал неряшливому жалкому старику-гному спуститься на перрон. У короля-под-горой явно были неслабые актерские навыки. Мокриц увидел, как рядом с ним оказался такой же дряхлый и старый гном, который пожалел «старика» и протянул ему кусок гномьего хлеба, который разрубил надвое. К своему ужасу, Мокриц увидел, как король что-то пробормотал в знак благодарности.

Подойдя к королю, Мокриц прошептал:

– Невероятно… Где вы раздобыли такой запах? Он как будто живет своей жизнью.

Король приложил палец к губам:

– Это не мое. Перекинулось от соседа спереди. Похоже, он не мылся уже много лет. Но ты забываешь, что королю приходится иметь дело и с проблемами пострашнее дурного запаха.

Им нужно было убить несколько часов в ожидании поезда до Земфиса – самой дальней на данный момент точки, куда дотянулась Гигиеническая железная дорога. Увезти короля от посторонних глаз было первостепенной задачей. Риск оставался даже с учетом маскировки.