Поддай пару! Вор Времени

– Господин секретарь, я не могу не поинтересоваться, все ли с королем-под-горой обстоит так, как кажется на первый взгляд?

Глаза Арона сузились, рука опустилась на рукоять меча.

– Конечно. Что за нелепый вопрос. И предательский!

Мокриц жестом успокоил его:

– Ты прекрасно знаешь, что я на вашей стороне. Я спрашиваю потому, что заметил кое-что в доме госпожи Кекс.

Арон вздрогнул:

– Ты на своей собственной стороне, господин, и ничьей больше. И что бы тебе ни показалось, это никоим образом тебя не касается.

– Еще как касается, друг мой, – ответил Мокриц. – Боги за мои грехи наградили меня тончайшим нюхом на ситуации, когда метафорический сортир вот-вот взлетит на воздух, и я хочу быть во всеоружии.

Арон стоял как вкопанный и, глядя мимо Мокрица, отвечал:

– Твоя проницательность делает тебе честь, господин фон Липвиг. Равно как и твое молчание.

– Ну же. Что-то происходит, а я не в курсе что. Не вынуждай меня приходить к собственным умозаключениям. У меня очень богатая фантазия.

Но Арону больше нечего было сказать. В другом конце вагона показались двое механиков, и он воспользовался удобным моментом, чтобы завершить этот разговор. Секретарь развернулся на каблуках и гордо зашагал по коридору, а Мокриц остался стоять, и каждый нерв в его теле подозрительно дрожал.

Примерно час спустя стук в дверь сторожевого вагона возвестил о визите королевского секретаря, который на этот раз странно улыбнулся и сказал:

– Король желает дать тебе аудиенцию, господин фон Липвиг. – Он снова улыбнулся. – И я полагаю, это значит прямо сейчас.

Когда Мокриц явился, король сидел за небольшим столом и что-то писал. Рыс подозвал Мокрица к себе, указав на второе кресло, со словами:

– Господин фон Липвиг, как я понимаю, после нашего визита к госпоже Кекс у тебя сложилось впечатление, что я могу… что-то скрывать. Это так, молодой человек?

Король строго посмотрел на Мокрица, почти подбивая его высказать вслух то, что он думал.

– У нее не отнять… женской проницательности… – Мокриц замолк и стал внимательно наблюдать.

Король вздохнул и взглянул на Арона, который стоял в дверях. А потом кивнул и повернулся обратно к Мокрицу:

– Господин фон Липвиг, думаю, ты в курсе, что пол гномов – это зачастую тщательно оберегаемый секрет, и были времена, когда даже вопрос о поле гнома считался ужасной грубостью. Я гномий король-под-горой, но если мы будем углубляться в детали, то я еще и женщина.

Вот оно. Вот что не давало ему покоя с той секунды, когда госпожа Кекс нагнулась подоткнуть одеяло спящему королю – спящей королеве, напомнил он себе мысленно – еще в Сто Лате. Мокриц откашлялся.

– У каждого свои недостатки, ваше величество. Откровенно говоря, я вроде как подозревал это уже некоторое время. Я умею складывать воедино слухи, подозрения и собственное чутье и получать правильный результат, потому что я проходимец. Уверен, лорд Витинари предупреждал вас об этом. Я, так сказать, придворный проходимец лорда Витинари.

– Можно подумать, ему он нужен!

– У проходимцев особый взгляд на людей, особый подход к ним: как они держатся, как разговаривают, как сидят. Незначительные детали, которые остаются невысказанными в неподходящий момент…

Королева помолчала с минуту и сказала:

– Настоящий проходимец?

– Да, миледи. Я бы сказал, один из лучших, если не лучший, – подтвердил Мокриц. – Но сейчас я приручен и одомашнен, а значит, я очень надежный проходимец.

– Витинари тебя приручил? Ах ты, бедняжка.

С таким видом, будто камень свалился с ее души, королева сказала:

– Имей в виду, господин фон Липвиг, редкие люди посвящены в мой секрет, и им всем можно доверять. В частности, это леди Марголотта и, естественно, лорд Витинари. Мне всегда казалось, что отношение гномов к вопросам пола тормозит нас. Мы упорно настаиваем, что в гномах должны видеть мужчин, но как это характеризует наш род, если мы не можем смотреть в лицо собственным матерям? Мы поддерживаем бессмысленный обман и играем в бессмысленную игру, и я не хочу, чтобы это продолжалось и дальше. Да, я королева-под-горой, и я благодарю тебя, господин фон Липвиг, за твое молчание в это нелегкое время.

Королева выглядела невинно, как та гора, которая год от года ничего не делает и только потихонечку дымит, пока однажды не превратит целую цивилизацию в музейную инсталляцию.

– Госпожа Кекс хорошая женщина, – продолжала она. – Впрочем, вероятно, не такая скрытная, как ей кажется… Я знаю, что на тебя можно рассчитывать и ты будешь хранить мой секрет как свой собственный. Лорд Витинари наверняка огорчится, если ты нарушишь слово.

Неунывающая улыбка Мокрица была отполирована до блеска.

– Как я уже говорил, ваше высочество, я прирожденный проходимец, и я научился очень хорошо хранить секреты, а не то не сносить бы мне головы от тех, кто не жалует проходимцев. А что до госпожи Кекс, она все знала о секрете пара и никому его не выдала.

Королева погладила бороду и сказала: