Поддай пару! Вор Времени

Лобсанг побежал за Лю-Цзе и узрел сотни, нет, тысячи цилиндров. Некоторые из них доходили до самого потолка пещеры.

Здесь еще оставались монахи – метались между колодцами и цилиндрами с ведрами воды, которая мгновенно превращалась в пар, когда ее выливали на дымящиеся каменные подшипники у основания Ингибиторов.

– Идиоты… – пробормотал метельщик, приложил ладони к губам и закричал: – Где-тут-попечитель?

Лобсанг показал на деревянный помост, прикрепленный к стене зала. Там валялся гниющий пробковый шлем и стояла пара поношенных сандалий. Между ними лежала кучка серого праха.

– Бедняга, – посочувствовал Лю-Цзе. – Поймал разряд аж в пятьдесят тысяч лет. – Он яростно воззрился на суетившихся монахов. – Эй вы, а ну, быстро сюда! Дважды просить не буду!

Несколько монахов, вытерев глаза от пота, послушно затрусили к помосту. Они явно почувствовали облегчение, услышав хоть какой-то приказ. За их спинами визжали Ингибиторы.

– Итак! – крикнул Лю-Цзе, увидев, что все прочие монахи тоже стекаются к нему. – А теперь слушайте меня! Это просто выбросной каскад! Вы все знаете, что такое периодически случается! Мы сможем с этим справиться! Нужно всего-навсего перекрестно соединить будущее и прошлое! Значит, начинаем с самых близких точек и двигаемся…

– Бедный господин Шобланг уже пытался это сделать, – перебил один из монахов и кивнул на очень грустно выглядящую кучку пепла.

– Значит, мне нужны две команды… – Лю-Цзе замолчал. – Впрочем, нет, у нас нет времени! Как говорится, нам остается лишь положиться на свои подошвы! По одному человеку – к маховикам, чтобы ставить перемычки, когда я скажу! Будьте готовы действовать, когда я начну называть числа!

Лю-Цзе поднялся на помост и окинул взглядом панель с рядами деревянных катушек. Над каждой из них парил синий или красный нимб.

– Ну и дела! Просто беда, – охнул он.

– И что они означают? – спросил Лобсанг.

Руки Лю-Цзе нависли над катушками.

– Так. Катушки красного цвета разматывают время, ускоряют его, – пояснил он. – Синие катушки сматывают время, то есть замедляют его. Яркость цвета показывает, насколько быстро они это делают. Вот только сейчас все они вращаются свободно, потому что выброс отрезал их, понятно?

– От чего отрезал?

– От нагрузки. От нашего мира. Посмотри-ка туда! – Он махнул рукой в сторону двух длинных стеллажей, тянувшихся вдоль всей стены пещеры. На каждом располагался ряд шарнирных заслонок: один ряд – синих, второй – красных.

– Чем больше становится окрашенных заслонок, тем больше времени сматывается или наматывается?

– Ты просто молодец, отрок! Мы должны поддерживать равновесие! А сделать это можно, только соединив маховики парами, чтобы они сматывали и разматывали время друг с друга. Уравновесили себя сами. Бедняга Шобланг, полагаю, попытался вернуть их в работу, но в случае каскада это невозможно. Следует позволить всему произойти, а уж потом, когда все успокоится, собрать оставшееся. – Он бросил взгляд на катушки, потом перевел его на толпу монахов. – Начали, ты – сто двадцать восьмую с семнадцатой, а потом сорок пятую с восемьдесят девятой. Пошел. А ты… пятьсот девяносто шестую с… сейчас глянем… да, с четыреста второй…

– Семьсот девяностая! – закричал Лобсанг, показывая на катушку.

– В чем дело?

– Семьсот девяностая!

– Не говори ерунды. Она по-прежнему разматывается. Сейчас лучше заняться четыреста второй.

– Семьсот девяностая катушка вот-вот начнет наматывать время!

– Она все еще ярко-синяя.

– Она начнет. Я точно знаю. Потому что… – палец послушника нерешительно скользнул над панелью и остановился над катушкой совершенно с другой стороны, – она вращается с такой же скоростью, как эта!

Лю-Цзе присмотрелся.

– Да, недаром написано: «Спущусь-ка я лучше к подножию лестницы!» Они образуют естественную инверсию. – Он, прищурившись, взглянул на Лобсанга. – Слушай, а ты, часом, не чья-то реинкарнация? В этих местах такое частенько случается.

– Вряд ли. Просто я заметил… очевидное.

– Мгновение назад ты понятия не имел, что тут к чему!

– Ну да, а потом присмотрелся и все понял.

– Все понял? Все понял? Хорошо. Панель твоя, чудо-отрок. – Лю-Цзе отошел в сторонку.

– Моя? Но я…

– Приступай к работе. Это приказ.

На мгновение вокруг Лобсанга возникло едва заметное голубоватое свечение. Лю-Цзе задумчиво на него посмотрел: интересно, в какое количество времени обернулся за эту секунду его ученик? Уж точно хватило, чтобы как следует подумать.

Потом юноша выкрикнул с полдюжины пар чисел. Лю-Цзе повернулся к монахам.

– Поторапливайтесь, ребята. Господин Лобсанг встал у панели! А вы следите за подшипниками!

– Но он всего лишь послушник… – неуверенно произнес один из монахов, однако замолчал и попятился, увидев выражение лица Лю-Цзе. – Конечно, метельщик… Все будет сделано…

Через миг раздался грохот устанавливаемых перемычек. Лобсанг выкрикнул очередной ряд чисел.

Пока монахи метались от чанов с маслом к цилиндрам и обратно, Лю-Цзе наблюдал за ближайшей колонной. Она по-прежнему вращалась очень быстро, но ему начало казаться, что он уже может различить резные узоры на ее поверхности.