Поддай пару! Вор Времени

– Ковыряние и правда только усугубляет дело. Любое дело, – сказал Лю-Цзе; его невозмутимость напоминала большое озеро спокойствия. – Возможно, данный путь кажется тебе недостойным, но, каким бы мелким и ненадежным он ни был, это мой Путь. – Он повернулся к настоятелю. – Так ведь издревле повелось, ваше просветлейшество. Помнишь? Учитель и ученик странствуют по миру, и во время этого странствия ученик наблюдает за своим учителем и обучается на практических примерах, после чего обретает свой Путь, в конце которого…

– …обьетает самого себя бдум, – закончил настоятель.

– Но сначала он обретает учителя, – сказал Лю-Цзе.

– Ему очень повезйо, что таким учителем бдумбдум будешь ты.

– Достопочтенный господин, – промолвил Лю-Цзе, – незнание, кто именно станет твоим учителем, предопределено самой природой Пути. Я могу лишь указать ему дорогу.

– В стойону некоего бойшого гойода бдум, – заметил настоятель.

– Да, – согласился Лю-Цзе. – И Анк-Морпоркнаходится достаточно далеко от Убервальда. Ты не посылаешь меня в Убервальд, потому что я слишком стар. Однако со всем уважением я прошу тебя побаловать старика.

– Когда ты так ставишь вопьос, у меня не остается выбойя, – ответил настоятель.

– Но, ваше просветлейшество… – неуверенно произнес Ринпо.

Настоятель ударил ложкой по подносу.

– УЙю-Цзеотличная йепутация! – закричалон. – И я безоговойочно вейю в то, что он поступит пьявийно! Жай тойко, что блмбумбум не вейю в то, что он поступит так, как я бумбумбум хочу! Я запьетий ему появьяться в Убейвайде! Тепей ты хочешь, чтобы я запьетий ему не появьяться в Убейвайде? ИК!

Я все сказал! Соизвойте удайиться, господа, уменя возникйи неотьожные дейа.

Лю-Цзе поклонился и схватил Лобсанга за руку.

– Уходим! – прошептал он. – Нужно поскорее скрыться, пока никто ничего не понял!

На выходе им встретился младший прислужник, несущий в руках ночной горшок с изображениями маленьких забавных крольчат.

– Перевоплощаться не так просто, как кажется, – на бегу сказал Лю-Цзе. – Теперь нам нужно отбыть, прежде чем кому-нибудь в голову полезут всякие дурные мысли. Захвати сумку и циновку.

– Но кто осмелится отменить приказ самого настоятеля? – изумился Лобсанг, следом за Лю-Цзе сворачивая за угол.

– Ха! Через десять минут он уснет, а когда проснется, ему дадут новую игрушку, и он так увлечется забиванием квадратных зеленых колышков в круглые синие отверстия, что забудет обо всем, что говорил, – ответил Лю-Цзе. – Политика, отрок. Всякие идиоты сразу начнут утверждать: мол, именно они точно знают, что имел в виду настоятель. Поспеши. Встретимся через минуту в саду Пяти Неожиданностей.

Когда Лобсанг пришел в сад, Лю-Цзе аккуратно укладывал одну из гор-бонсай в бамбуковую клетку. Завязав последний узел, он забросил клетку за спину.

– А ей ничего не будет? – спросил Лобсанг.

– Это же гора, что ей может быть? – Лю-Цзе поднял с земли свою метлу. – Перед тем как идти, заглянем к одному моему старому приятелю. Может, возьмем у него что-нибудь полезное.

– Метельщик, что происходит? – спросил Лобсанг, едва поспевая за Лю-Цзе.

– Примерно следующее, юноша. Я, настоятель и тот малый, к которому мы направляемся, давно знаем друг друга. Но сейчас ситуация стала несколько иной. Настоятель не может просто сказать: «Лю-Цзе, ты – старый мошенник, и именно ты заставил всех думать об Убервальде, однако я вижу, ты что-то пронюхал, поэтому ступай туда, куда ведет тебя твой нос».

– Но я считал его верховным правителем!

– Вот именно! А знаешь, как трудно заставить что-то происходить, когда ты верховный правитель? Слишком много людей путается под ногами. Парни, которых ты видел, немного побегают по Убервальду с воплями «Йа» и «Хаи!», а мы, мой мальчик, направимся в Анк-Морпорк. И настоятелю об этом известно. Почти

наверняка.

– А откуда ты знаешь, что новые часы собирают в Анк-Морпорке? – спросил Лобсанг, шагая за Лю-Цзе по поросшей мхом тропинке, которая вела сквозь густые заросли рододендрона к монастырской стене.

– Просто знаю. Можешь мне поверить, юноша, если кто-нибудь когда-нибудь вытащит пробку из сливного отверстия вселенной, то цепочка от пробки протянется прямиком в Анк-Морпорку и на конце ее наверняка окажется какой-нибудь придурок, который в свое оправдание лишь руками разведет: «Я просто хотел посмотреть, что будет!» Все дороги ведут в Анк-Морпорк.

– Я думал, все дороги ведут из Анк-Морпорка.

– Только не та, по которой пойдем мы. Ага, вот мы и на месте.

Лю-Цзе постучал в дверь грубо построенной, но большой хижины, прислонившейся прямо к монастырской стене. В тот же самый момент внутри прогремел взрыв и кто-то – нет, поправил себя Лобсанг, – половина кого-то вылетела из незастекленного окна и со всей мощи брякнулась на тропинку. Лишь когда это нечто подкатилось к его ногам, Лобсанг понял, что перед ним такое. Деревянный манекен в монашеской рясе.

– Ку вовсю развлекается, как вижу, – заметил Лю-Цзе.

Он даже не пошевелился, хотя манекен пролетел совсем рядом с его ухом.

Дверь распахнулась, и из хижины выглянул взволнованный тучный монах.