Поддай пару! Вор Времени

Лобсанг остановился у лестницы, полускрытой за очень большим и очень невезучим слоном. Красный канат, от времени твердый, как стальной прут, предполагал, что эта часть не предназначена для посетителей. Данный намек подтверждался вывеской, которая гласила: «Посторонним вход абсолютно воспрещен».

– Я должен быть наверху, – ткнул пальцем Лобсанг.

– Тогда не будем задерживаться, – ответила Сьюзен, перепрыгивая через канат.

Узкая лестница вела к широкой площадке, на которой были сложены какие-то коробки.

– Чердак, – констатировала Сьюзен. – Погоди-ка… Зачем здесь этот указатель?

– «Держысь лева», – прочел Лобсанг. – Ну, может, если понадобится передвинуть слишком тяжелые штуковины…

– Ты на указатель посмотри! – велела Сьюзен. – Попробуй увидеть то, что находится перед твоими глазами, а не то, что ожидаешь увидеть!

Лобсанг послушался ее.

– Ну и глупый же указатель, – удивился он.

ДЕРЖИСЬ ЛЕВА

– Гмм. Однако весьма интересный, – промолвила Сьюзен. – Как думаешь, в какую сторону идти? Вряд ли они слишком долго будут совещаться, прежде чем пуститься за нами в погоню.

– Мы совсем близко! Любое направление подойдет!

– Любое так любое, – согласилась Сьюзен, направляясь к узкой щели между упаковочными ящиками.

Лобсанг последовал за ней.

– Что значит «совещаться»? – спросил он, когда они оказались в полумраке.

– На вывеске перед лестницей написано, что посторонним вход воспрещен.

– То есть они осмелятся нарушить запрет?

– В конце концов да. Но с очень тяжелым чувством, что так поступать нельзя. Они подчиняются правилам. Они и есть правила, в некотором роде.

– Но нельзя не подчиниться знаку «Держысь лева», кем бы ты там ни был… О, я все понял…

– Учиться так весело, да? Смотри, еще один.

СЛОНА НЕ КОРМИТЬ

– Эта вывеска, – заметила Сьюзен, – особенно хороша. Написанное на ней вообще нельзя исполнить…

– …Потому что никакого слона нет, – закончил Лобсанг. – Кажется, я начинаю понимать…

– Настоящая ловушка для Аудиторов, – хмыкнула Сьюзен, оглядывая ящики.

– Еще одна, – сказал Лобсанг. – Очень забавная, кстати.

ДАННУЮ ВЫВЕСКУ ИХНОРИРОВАТЬ

По распоряжению

– Приятный штрих, – согласилась Сьюзен. – Но мне никак не дает покоя мысль: кто их тут вообще установил?

Откуда-то снизу и сзади донеслись голоса. Они были тихими, пока не раздался вопль:

– Написано «лева», а стрелка указывает вправо! Это не имеет смысла!

– Это все вы виноваты! Мы не подчинились первому указателю! О горе тем, кто ступил на путь беспорядочности!

– Я не нуждаюсь в твоих наставлениях, ты, органическое существо! Я повысил на тебя голос, а ты…

Раздался звук, словно кто-то вдруг начал задыхаться, потом – краткий, сошедший на нет крик.

– Они дерутся там друг с другом? – спросил Лобсанг.

– Нам остается только надеяться на это. Пошли, – махнула рукой Сьюзен.

И они направились дальше по лабиринту узких проходов меж ящиками. Очень скоро они миновали вывеску, гласящую:

УТКА

– Ага, обстановка становится крайне метафизической, – заметила Сьюзен.

– Почему утка? – спросил Лобсанг.

– А и действительно, почему?

Откуда-то из-за ящиков донесся глас дошедшего до точки существа:

– Какой еще органический слон? Где слон?!

– Нет никакого слона!

– Тогда почему есть вывеска?

– Это…

…И снова едва слышное хрипение и крик, вскоре затихший. А потом… торопливые шаги.

Сьюзен и Лобсанг тихонько скользнули в тени.

– На что это я наступила? – вдруг спросила Сьюзен.

Она наклонилась и подняла с пола какую-то мягкую липкую дрянь. А когда выпрямилась, то увидела появившегося из-за угла Аудитора.

Он был, судя по безумному взгляду, весьма близок к истерике. Аудитор с трудом сосредоточил свое внимание на них, словно никак не мог вспомнить, кто они такие. Но в руке он держал меч, и держал его правильно.

За его спиной вдруг возникла фигура. Одной рукой она схватила Аудитора за волосы и отдернула его голову назад. Вторая рука взметнулась над его открытым ртом. Аудитор сопротивлялся, но недолго. Потом он словно окаменел, после чего дезинтегрировался, превратившись в крошечные пылинки, которые, покрутившись в воздухе, исчезли.

Две последние горсти попытались создать привычный силуэт плаща с капюшоном. Но и они исчезли, издав тихий вопль, который можно было услышать только через волоски на загривке.

Сьюзен пристально посмотрела на стоявшую перед ней фигуру.

– Ты… ты ведь не… Кто ты вообще такая?

Фигура молчала. Возможно, потому, что ее нос и рот были прикрыты куском плотной ткани. Толстые перчатки на руках. Это не могло не показаться странным, потому что остальные части тела были облачены в расшитое блестками вечернее платье. И норковый палантин. Плюс рюкзак на спине. И огромная нарядная шляпа с таким количеством перьев, что ради ее изготовления были полностью истреблены три редких вида птиц.

Фигура покопалась в рюкзаке и протянула, будто священное писание, клочок темно-коричневой бумаги. Лобсанг осторожно взял его в руки.

– Здесь написано «Хиггс и Микинс. Раскошный Ассортимент», – сказал он. – «Карамельный Хрусь», «Ореховый Сюприз»… Это что, конфеты?

Сьюзен разжала ладонь и посмотрела на поднятый с пола «Землянишный Выхрь». Она еще пристальнее посмотрела на фигуру.