Поддай пару! Вор Времени

– Как ты догадалась, что это сработает? – спросила она.

– Пожалуйста! Вам нечего бояться, – донесся сквозь плотную ткань приглушенный голос. – У меня остались только конфеты с орехами, а они очень медленно тают во рту.

– Прошу прощения? – уточнил Лобсанг. – Ты только что убила Аудитора конфетой?

– Последним «Апльсинным Кримом». Мы здесь слишком на виду. Пойдемте со мной.

– Аудитор… – выпалила Сьюзен. – Ты ведь тоже Аудитор. Да? И почему я должна тебе доверять?

– Потому что больше некому.

– Но ты одна из них, – сказала Сьюзен. – Я узнала тебя, несмотря на этот дурацкий наряд.

– Я была одной из них, – ответила леди ле Гион. – Теперь я скорее одна из меня.

На чердаке жили люди. Целая семья. Возможно, подумала Сьюзен, их пребывание здесь было законным, или незаконным, или почти законным, как это часто случалось в Анк-Морпорке, испытывавшем хронический недостаток жилья. Жизнь бурлила на улицах города именно потому, что в помещениях для нее элементарно не хватало места. Целые семьи вырастали посменно, чтобы кровать могла использоваться двадцать четыре часа в сутки. Судя по всему, на чердак переселили свои семьи смотрители и люди, которые знали, как пройти к полотну Каравати «Три крупные розовые женщины и один клочок кисеи».

Их спасительница просто решила вселиться, так сказать, поверх. Семья или по крайней мере одна из ее смен, застыв в безвременье, сидела на скамейках вокруг стола. Леди ле Гион сняла шляпу, повесила ее на мать и распустила волосы. Затем развязала платок, закрывающий нос и рот.

– Здесь мы в относительной безопасности, – сообщила она. – Они в основном ходят по главным улицам. Добрый… день. Меня зовут Мирия ле Гион. Тебя, Сьюзен Сто Гелитская, я знаю. А вот молодого человека – нет, что несколько удивительно. Как я понимаю, вы пришли сюда, чтобы уничтожить часы.

– Остановить их, – поправил Лобсанг.

– Подожди, подожди, – вмешалась Сьюзен. – Ерунда какая-то. Аудиторы ненавидят все, что касается жизни. А ты Аудитор, не так ли?

– Понятия не имею, кто я такая. – Леди ле Гион вздохнула. – Знаю только, что сейчас поступаю так, как Аудитор поступать не должен. Мы… их… нас нужно остановить!

– Конфетами? – вскинула брови Сьюзен.

– Мы впервые узнали, что такое вкус. Это чувство нам враждебно. У нас нет от него защиты.

– Но… конфеты?

– Сухое печенье едва не убило меня, – пояснила ее светлость. – Сьюзен, ты вообще можешь себе представить, что это такое, впервые в жизни почувствовать вкус? Мы создали наши тела идеальными. Абсолютно идеальными. Их вкусовые сосочки были новенькими, неиспорченными. Сама вода действует на нас как вино. А конфеты… Тут даже мозг отказывает. Ничего не остается, кроме вкуса. – Она вздохнула. – Какой прекрасный способ умереть.

– Но на тебя, судя по всему, вкус не действует, – с подозрением заметила Сьюзен.

– Повязка на лице и перчатки, – объяснила леди ле Гион. – Однако и в них я себя едва сдерживаю. О, совсем забыла о приличиях. Присаживайтесь же, прошу вас. Подвиньте ту малышку.

Лобсанг и Сьюзен переглянулись. Леди ле Гион заметила это.

– Я сказала что-то не то?

– Мы не относимся к людям как к мебели, – ответила Сьюзен.

– Но они же об этом никогда не узнают, – удивилась ее светлость.

– Зато мы узнаем, – пояснил Лобсанг. – В этом все дело.

– А, понятно. Мне еще столькому предстоит научиться. Боюсь, в понятии «быть человеком» слишком много нюансов. Значит, ты, молодой человек, сможешь остановить часы?

– Пока не знаю как, – ответил Лобсанг. – Но мне… мне кажется, я должен это знать. Во всяком случае, я попробую.

– А часовщик должен знать? Он здесь.

– Где? – рявкнула Сьюзен.

– Чуть дальше по коридору, – сказала леди ле Гион.

– Ты принесла его сюда?

– Он едва передвигал ноги. Серьезно пострадал в драке.

– Что? – насторожился Лобсанг. – Как он мог вообще передвигать ноги? Мы находимся вне времени!

Сьюзен собралась с духом.

– Он носит свое время с собой. Как и ты. Он твой брат.

И это было ложью. Но он еще не был готов к правде. Он и ко лжи-то не был готов, судя по выражению лица.

– Близнецы, – сказала госпожа Ягг. Она взяла свой бокал, посмотрела на него и поставила на стол. – Родился не один ребенок, а близнецы. Мальчишки. Но…

Она посмотрела на Сьюзен взглядом, похожим на термическое копье.

– Ты думаешь: «Ну вот сидит передо мной какая-то карга, сплетница-повитуха», – сказала она. – Думаешь: «Ну что она может знать?»

Сьюзен из вежливости решила не лгать.

– Часть меня так и подумала, – призналась она.