Читаем Подгоряне полностью

лежали ломтики свежей овечьей брынзы, несколько здоровенных луковиц,

раздетых донага, краюха домашнего хлеба и, разумеется, две бутыли белого

вина. Увидев меня, страшно обрадовались.

- Ура! Дорогой гость объявился! - возгласил директор, вскакивая. - Не

будем тут валяться. А ну, товарищи, забирай еду и вино, марш к машине!

В несколько минут мы уже перебрались на полянку, в глубинку леса.

Трапезничали в прохладе.

Позже я рассказал про этот случай баде Василе Суфлецелу. Он выслушал

меня, казалось, без всякого интереса. Зато его хозяйка не промолчала. Аника

сейчас же принялась промывать косточки руководителям совхоза:

- Зазнались, пресытились! - бушевала она. - Им уж не сидится под

стогом сена!

У бади Василе была лишь единственная претензия к руководителям: они

соорудили новый колодец посреди виноградника, а это, по понятиям бади

Василе, неправильно. Колодец должен быть у дороги, чтобы любой прохожий мог

напиться.

Видел и я этот колодец. Если бы можно было привезти его в Москву, он

явился бы прекрасным экспонатом на сельскохозяйственной выставке. Длинное

горло колодца забетонировано, а верхняя его часть исполнена каким-то

скульптором-художником в виде большой чаши. Над нею стоял на длиннющих ногах

аист, сваренный из обрезков нержавеющего металла. Издали это изображение

напоминало натурального черногуза, ноги которого упирались в край чаши, а

шея заменяла колодезный журавель, клюв железной птицы - крюк для бадьи.

- Красота тоже должна служить людям, - ворчал Василе. - На кой он, тот

колодец, ежели из него не черпают воду? Задохнется, протухнет - кому нужен

такой?..

Наверное, бадя Василе отыскал бы и другие мотивы, чтобы побранить

руководителей, но во двор пригнали овец, и хозяин пошел доить их.


2


- Я всегда говорил, что пустая башка на торбу только и годится! -

ругался отец, продолжая вести, с кем-то, вероятно, не оконченную еще

полемику.

Признаться, я давно не видел его таким разгневанным. Он выходил из себя

в те времена, когда виноградники зарастали сорняками, а районные власти

заставляли председателей колхозов высаживать в траншеях лимонные черенки и

самые плодородные поля засевать кок-сагызом; односельчане же думали, что эта

несусветная чушь придумана отцом. Люди рассуждали так: лишь круглый дурак

сеет ветер на своем поле. И они были правы, люди. Но что делать

председателю? Он ведь находился как бы между молотом и наковальней: тут, на

селе, тебя проклинает народ, а в районе - сыплют выговор за выговором на

твою несчастную голову за то, что лимонные саженцы повымерзли, а из

хиленького кок-сагыза получался каучук, как из хреновины тяж. Курам на смех

вся эта затея, но смеялись-то над отцом не куры, а люди, и ох как несладок

был этот смех!

Теперь отец вроде бы не находился на "главной линии огня", поскольку на

его попечении была лишь одна бригада. За нее отвечать легче. Однако когда в

совхозе создали профсоюзную организацию, бедного Костаке избрали

председателем месткома. На ,практике это означало, что он должен был вместе

с "директором и секретарем парткома нести ответственность за весь

совхоз-завод, выезжать в район, где со всех троих "снимали стружку" за

какие-нибудь промашки в сложном хозяйстве. На этот рай, похоже, промашка

была серьезной, коль вместе с руководящей троицей вызывали и председателя

сельсовета. Соответственной была и толщина "стружки". Потому-то и

разбушевался, так мой родитель.

- Я говорил им, - кричал он, грозя кому-то кулаком, - что не нужен

Кукоаре этот ресторан. Не послушались! А вот теперь...

В прежние годы мама в таких случаях становилась на сторону мужа,

переживала вместе с ним его неприятности. А теперь вот смеется над ним,

будто хочет позлить хозяина. При каждой его вспышке, сопровождаемой особенно

крепким, соленым словцом, она подскакивает на месте, как дедушка, да еще и

приговаривает:

- Так вам и надо! Поделом!.. Дали, значит, прикурить?! Давно пора... А

то понатыкали этих ресторанов по всем лесам, и все им мало!.. Скоро и

ветряные мельницы в рестораны переделаете!..

"Ну, очнулся и в ней бес", - думает отец. А я удивляюсь: когда это мама

успела все приметить своими будто бы кроткими голубыми глазами? И рестораны

не скрылись от ее взора!

Что до меня; то я был прямо-таки очарован новым увлечением земляков.

Многие дороги теперь украшены преогромными бочками, но бочками лишь с виду:

изнутри - это ресторан либо винная распивочная с круглыми столиками на

высоких ножках и настоящими бочонками по краям. Иные рестораны бочки были

так велики, что под ними помещались подвалы для хранения вина и других

разных припасов. Там и сям глаз твой может приметить и совсем крошечные

ресторанчики-беседки в виде избушек на курьих ножках с интригующими

названиями, как-то: "Дубовая роща", "У бочонка", "Пристанище гайдуков"

[Гайдуки - народные мстители, поднимавшиеся против местных и иностранных

Перейти на страницу:

Похожие книги

Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза