Подкидыш

– Вы прекрасно выглядите, – улыбнулся он. – Честно говоря, вы совсем не изменились со времени нашей последней встречи. Но, полагаю, вы давно забыли, как танцевали со мой в Корфе, ведь так? Это было так давно...

– Я все прекрасно помню, милорд, – ответила Элеонора. – И должна заметить, что вы тоже совсем не изменились.

Он рассмеялся.

– Ну, ну, госпожа, вот это уже лесть чистейшей воды! Как вам не стыдно вести себя, как какой-нибудь придворной даме!

– Нет, нет, уверяю вас, – настаивала Элеонора.

– И я как величайшее сокровище храню тот подарок, который вы прислали мне к следующему Рождеству и о котором, могу поклясться, вы-то как раз и забыли.– И женщина извлекла из складок своего платья заветный молитвенник. Когда взгляд герцога упал на книжечку, Элеонора сразу поняла, что Ричард и правда забыл об этом подарке – да и почему, в сущности, должен был помнить? Герцог взял молитвенник в руки и нежно погладил пальцами кожаный переплет. Взглянув сейчас на Ричарда, даже совершенно посторонний человек сразу понял бы, как герцог любит книги – несмотря на призвание военного.

– Я искренне польщен, что вы хранили все эти годы такой незначительный подарок. Должно быть, у вас сложилось доброе мнение обо мне.

– Раз и навсегда, милорд, – твердо ответила Элеонора.

– Несмотря на... – он обвел взглядом комнату, явно намекая на то, что все это Элеонора получила благодаря своему бывшему опекуну.

– Я многим обязана лорду Эдмунду, – спокойно сказала Элеонора. – Но больше всего на свете я ценю справедливость. И, в конце концов, я все-таки Кэртни.

Он опять быстро пробежал глазами по залу, теперь – чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, и кивнул.

– Да, вы – Кэртни. И родственница милорда Девонского, если мне не изменяет память. Ну что же, госпожа Кэртни, – заявил Ричард, с кривой усмешкой подчеркнув её девичью фамилию, – я многим обязан этому семейству. И знаю, как ценить преданность.

– Вы можете рассчитывать и на мою собственную семью, милорд, говорю вам от всего сердца... – горячо начала Элеонора, но герцог легким наклоном головы предупредил её, что надо замолчать, так как к столу как раз приближался один из пажей, неся чаши для ополаскивания рук и полотенца, которые предлагались гостям после каждой перемены блюд.

После обеда были танцы, и Элеонора опять порадовалась, что по правилам этикета Роберт вел прекрасную герцогиню Сесили, а Ричард должен был пригласить хозяйку дома. Потом к ним присоединились другие пары; под музыку и шум голосов можно было возобновить прерванную беседу. Причем к теме, интересовавшей их обоих, вернулся сам Ричард.

– Вы говорили о преданности, – начал он. – Видимо, вам было нелегко сохранить преданность своему покровителю; ведь она подвергалась немалым испытаниям!

«Да он же просто проверяет меня», – подумала Элеонора.

– Как я уже говорила, милорд, превыше всего я ценю справедливость, а в данном случае она была попрана. Вас обидели...

– А вы знаете, как обидели? – тихо и настойчиво спросил Ричард. – Известно ли вам, что некая особа дважды пыталась меня убить?

– Вы имеете в виду... королеву? – в ужасе прошептала Элеонора.

– На пути в Ирландию и по дороге обратно. Были посланы специальные люди, чтобы перехватить меня и не допустить ни до короля, ни до Тайного Совета.

– А лорд Эдмунд знал об этом?

– Несомненно. Вот почему...

– Вам пришлось вести армию на Лондон? Герцог кивнул.

– Он проводил бездарную политику во Франции и при этом набивал себе карманы за счет простых людей. А Маргарита настойчиво стремится убить меня, хотя я даже не знаю, за что она меня так ненавидит.

– Думаю, что я знаю, – откликнулась Элеонора. Ей необходимо было сказать ему что-то не менее крамольное, чем его собственные слова, что-то такое, за что её могли бы обвинить в государственной измене. Тогда он понял бы, что может доверять ей. – Она боится крови королей. Истинной крови!

Элеонора взглянула Ричарду в лицо, пытаясь заставить его понять её. В ответ его глаза заглянули ей прямо в душу и прочли все, что там было.

– Если все это приведет к войне, – наконец проговорил Ричард, – можем ли мы рассчитывать на вас? – Он посмотрел на пару, шедшую первой в длинной веренице танцующих. – На него?

– Милорд, я не могу сказать, что муж у меня под каблуком, но мое слово для него кое-что значит. Если мне не удастся заставить его выступить на вашей стороне, я, по крайней мере, смогу удержать его от того, чтобы сражаться против вас.

Герцог кивнул и потом быстро переменил тему, улыбнувшись теперь совсем по-другому.

– Это ваша дочь – вон та, в алом платье? Я подумал так, потому что она – вылитая вы.

– У неё и имя такое же, как у меня, – Элеонора, но мы зовем её Хелен за красоту, – откликнулась Элеонора, вспомнив, что герцог – опытный волокита.

– А я должен танцевать с другой вашей дочерью – Изабеллой, так, по-моему? Она мне показалась весьма своеобразной молодой леди.

– Для неё будет большой честью, если вы согласитесь потанцевать с ней, милорд. Она никем не восхищается так сильно, как военными.