Подкидыш

Ричард повел в танце Изабеллу, раскрасневшуюся от неожиданности, как маков цвет, а Элеоноре достался в кавалеры джентльмен из окружения Ричарда. Она с радостным удивлением наблюдала за герцогом и дочерью, видя, с каким тактом Ричард вывел в круг неуклюжую от смущения девушку и как потом, танцуя, Изабелла постепенно обретала дар речи и под конец болтала с герцогом уже совсем раскованно. Когда отзвучал последний аккорд, Элеонора со своим кавалером оказались рядом с Ричардом и Изабеллой, и женщина смогла услышать, как звонкий молодой голосок проговорил:

– О, конечно, я была помолвлена в прошлом году, когда мне исполнилось четырнадцать лет, но потом отец приобрел новое имение рядом с Бишоп-торпом, и матушка разорвала помолвку, считая, что жених недостаточно хорош для меня.

– И вы не возражали? – спросил Ричард. Губы у него были плотно сжаты, но в глазах так и прыгали веселые чертики.

– Нет, наоборот, я была довольна, – решительно заявила Изабелла. – Он был просто тряпкой! И вообще, я не хочу замуж, надеюсь, что никогда и не выйду, – но, если это все же случится, мне бы хотелось, чтобы он, по крайней мере, умел ездить верхом, охотиться и воевать. Ну, что-нибудь в этом роде.

– Значит, вам хочется стать женой военного?

– Если мне придется быть чьей-нибудь женой... я бы не возражала, если бы он был похож на вас.

Ричард от души рассмеялся и, перехватив сердитый взгляд Элеоноры, сказал:

– Нет, нет, не надо ругать её. В вашей дочери нет ничего от всех этих придворных льстецов, и беседовать с ней – одно удовольствие. – Он поклонился своей даме. – Госпожа Изабелла, искренне благодарю вас за комплимент. – И эти слова герцога удержали Элеонору от дальнейших замечаний.

Элеонора не могла заснуть. Ночь была ясной, светила полная луна, чей голубовато-белый свет пробивался через щель в занавесках и бил Элеоноре в глаза. Роберт лежал рядом. Он спал мертвым сном после хорошей еды, хорошего вина и долгих танцев, а Элеонора не могла себя заставить даже задремать, все время помня, что Ричард был под её крышей и спал всего в нескольких шагах от неё, в гостевой комнате.

Завтра он уедет вместе со своей женой, свитой, слугами и багажом. Элеонора понимала, что ей вряд ли доведется увидеть его еще раз. Спать сейчас – значит терять драгоценные часы его близости. Дом был погружен в тишину и покой, все в нем, кроме неё, безмятежно спали. Она осторожно села, свесила ноги с кровати и выскользнула из-за полога. Если кто-нибудь проснется, Элеонора сделает вид, что просто идет в туалетную. Лунный свет растекался по комнате, как расплавленное серебро, высвечивая силуэты спящих. Элеонора тихо пересекла опочивальню, выскользнула в коридор и сделала несколько осторожных шагов по направлению к двери, ведущей в гостевую комнату.

Здесь женщина остановилась. Проникнуть внутрь было бы безумием. Она положила руки на гладкую полированную поверхность дубовой двери, потом прижалась к ней лбом и долго думала о Ричарде, о том, насколько все это безнадежно. Она уже совсем было собралась вернуться к себе, но в тот миг, когда она отступила от двери, та распахнулась и на пороге появился герцог.

– Мне показалось, что я слышал какой-то шум, – прошептал он. – В последнее время я почти не смыкаю глаз. Похоже, вы тоже не можете заснуть?

Она посмотрела на него снизу вверх, и ей уже не надо было говорить ему, чего она ждет, ибо все было ясно написано у неё на лице. Он колебался только мгновение, а потом шагнул к ней; одна крепкая, солдатская рука обхватила её за талию, ощутив нежность кожи под тонкой тканью пеньюара, другая обняла за плечи. Он притянул Элеонору к себе, склонился над ней – и его губы приникли к её устам, его язык скользнул ей в рот. Ричард был опытным любовником, но даже его удивил тот пыл, с которым Элеонора ответила ему. Вскинув руки, она сжала в ладонях его голову и осыпала его лицо страстными поцелуями. Он чувствовал жар её тела и твердость её сосков, прильнувших к его груди.

Через минуту Ричард поднял голову и посмотрел Элеоноре в глаза.

– Я не знал, что для вас это так серьезно, – мягко проговорил он.

– Было, есть и будет, – ответила она. – С той самой ночи, когда вы танцевали со мной, а потом целовали в саду – еще с тех пор.

Она повела кончиками пальцев по его лицу, не сознавая, что делает.

– О, моя дорогая, – печально сказал он. – Вам же известно, что уже тогда я был помолвлен с Сесили.

– Я знаю об этом сейчас.

– И вы знаете, что я люблю её.

– Знаю. И я рада за вас. Но для меня это ничего не меняет. Я всегда любила вас.

Вместо ответа он опять поцеловал её, еще крепче прижав к себе и гладя её длинные черные волосы. Потом немного отстранился и посмотрел на неё.

– Вы очень красивы, – вздохнул он. – Я никогда прежде не видел вас с распущенными волосами. Я бы с удовольствием занялся с вами любовью, но здесь некуда пойти. Дом полон слуг.